«Служба у подопечных проходит штатно. Место дислокации спокойное, обострений не предвидится. Сама игра вызывает все больше и больше вопросов. Разработчики серьезно к глобальному дефициту во всем игроков подготавливают? Вы им там постучите по тому месту, где должны мозги находиться. Депрессивных ожиданий по поводу будущего у граждан нашей стране еще не хватало... Как патриот страны спрашиваю»
Глава 12
С сожалением глядя на загоревшуюся алым ячейку для выстрелов, Мирный бросился спасать мясо, но в следующий момент со злым стоном повалился на землю. Годяй на всякий случай еще несколько раз выстрелил сквозь мелкий кустарник, показывая невидимым врагам, что они отступать не намерены, а Карина метнулась к раненому.
— Зацепили, каброны, — пожаловался взводный, глядя в небо с мучительной гримасой. — Ничего, вроде кость не задета, коль по земле не валяюсь. Живо доставай турникет.
Девушка дрожащими руками суетливо полезла в подсумок с аптечкой, одним глазом посматривая на командира.
— Не ссы, боец, — заметил он ее взгляды. — Я вроде еще пока не стал похож на то копытное, что в мешках, сейчас подмотаюсь и попытаемся свалить. Главное, пока по нам с той стороны не насыпают, а то сладко не покажется. Илай, что ты там вошкаешься?
— Почти допаковал, — донесся ответ.
— Бросай свинью к пришельской матери, как только Цветочек турникет наложит, сваливаем в овраг. Иначе через несколько минут ляжем здесь в разнообразных нелепых позах к радости воронья, если оно здесь еще осталось.
Мимо Карины, уже наложившей турникет и теперь перебинтовывающей ногу в месте ранения, тяжело дыша, проскочил Илай с двумя мешками съедобных трофеев.
— Да брось ты, — сжимая зубы, проскрипел Мирный Карине. — Заканчивай, подвязать и в овраге сгодится. Валим отсюда, пока не поздно.
Девушка помогла ему встать на ноги и с ее помощью взводный поковылял к спасительной зелени кустарника. Выстрелов больше не было слышно. Когда все вчетвером запыхавшиеся собрались на склоне, Мирный отдал тесак Годяю и попросил срубить торчащую неподалеку от них из земли полумертвую толстую ветку, иначе на дне овражка он задавит Цветочка и тот сломается. Илай же метнулся на поляну за оставшимся мешком.
— Куда, придурь?? — вне себя зарычал взводный. С минуты на минуту мортиры запоют, назад, говорю.
Илай рассеянно махнул рукой, исчезнув за склоном, только его и видели. Годяй несколькими быстрыми взмахами срубил остаток молодого ствола, отдал командиру и вопросительно уставился ему в лицо.
— Хватаем мешки и валим, паршивца не ждем, — Мирный тяжело оперся на палку, после чего, постанывая и вполголоса матерясь, зашагал по дну овражка в противоположную сторону от нежданных гостей из урочища. Мешки были тяжелые, Годяй посоветовал Карине выбросить часть мяса из одного, все равно не дотащит, что она с тихой радостью и выполнила.
Только они отдалились метров на двадцать, относительная после перестрелки тишина вновь нарушилась тяжелыми хлопками разрывов, заставив их броситься на землю. Парень, почувствовав слабые удары по спине, вжался в нее как можно сильнее, так страшно ему не было никогда. Обстрел прекратился внезапно.
— Двумя стволами насыпали, по шесть бахов, — послышался комментарий Мирного. — Надо дальше двигаться, скоро птичку запустят проверить.
— Как же Илай?
— Догонит, если жив. Если нет, от кислоты крови меньше льется, после птички проверишь. Сам виноват, ослушался приказа, щенок.
— Но он ведь наш, нельзя своего бросать, — чуть не крикнула с отчаяньем Карина, сжимая кулаки.
— Это война, Цветочек, тут так не работает. Не заметит птичка, улетит, можно и попытаться забрать. И молиться, что жив, коль верующий, да и неверующий тоже.
— А если заметит?
— Прекратить разговоры, маскируйтесь. Да так, чтоб любой каброн в двух шагах прошел и не заметил, если жить хотите.
Дрон действительно, как и предсказывал Мирный, загудел над оврагом, только они затаились в овраге, укрывшись под масксетями и набросав на себя, что попалось под руку. Жужжание то приближалось, то отдалялось, оператор настойчиво посылал птичку кружиться над местом боя. Годяй с испугом ожидал, когда небесный разведчик спустится ниже исследовать сам овраг, но внезапно жужжание прекратилось, а недалеко от них что-то упало на склон.
— Ай, молодца! — послышался восторженный голос Мирного. — Не зря РЭБовцы своих консервированных личинок жрут, завалили засранца. Еще несколько минут, он мог нас и найти. Молодежь, помогите дяде встать и почесали дальше. Надо по оврагу еще накрутить метров 200, дальше зеленка заканчивается, перед тем местом и повернем к нашим позициям.
— Как нога, командир? — спросил Годяй.
— Ничего. В смысле не чувствую ноги пока, модную хрень вколол, пока лежал. На эти двести метров точно хватит, дальше не знаю. Так что пошевеливайтесь, коль тащить на себе неохота. Конец тревоги, бойцы.
— А если опять прилетит?
— Вряд ли, по щам получили, теперь за потерю ценной птички на их болотах вой разнесется такой, что мама не горюй. Вот группу прислать отыскать упавший аппарат могут догадаться, а нам такой вариант поперек горла. Цветочек, подмогни мне подняться, а малой пусть, пока мы ковыляем, упавшую птичку найдет и раскурочит, а заодно Илая посмотрит. От этого и станем плясать.
Годяй их догнал буквально через полчаса. За это время они прошли всего половину пути по оврагу, нога у Мирного стала похожа на деревяшку, иногда приходилось передвигать ее с помощью рук. Особенно Карину пугало его прерывистое дыхание, как будто паровоз из старого фильма на остатках угля спешит к спасительной станции, выпуская из своего нутра последние клубы пара.
— Что с Илаем? — сразу потребовал ответа взводный.
— Кирдык Годзилле. — бесстрастно ответил Годяй. — В лицо кислота попала, там так все разъедено, что еле узнал. И вокруг все в бурых проплешинах... А он...
— Хватит! — оборвал его Мирный срывающимся от напряжения голосом. — Я и не такое в этих широтах повидал за полтора года. Прибереги эмоции до конца зеленки, дальше ползти придется.
Перед поворотом на свои позиции отдышались и сменили командиру набухшую к тому времени повязку, не забыв поставить новый турникет. Взводный героически мычал, скрипел зубами, хватал губами воздух. Годяй тайком указал Карине то, что сам Мирный не мог увидеть — пятно разрушающее камуфляжную ткань от попадания кислоты на задней части голени. Та ойкнула и бережно обрезала ткань камуфляжа
