тогда я спросила себя, а что ты хочешь? Что будет радовать твое сердце? Я нашла ответ, просто перестав бояться. Я нашла себя. И когда встретила того, кто стал моей семьей, я знала все о себе и уже шла по тому пути, который выбрала. Я была счастлива и благодарна. С легкостью оставалась одна, с легкостью общалась, с радостью делала то, что нашла самым главным и понятным моему сердцу, делу.
Я закончила свою историю, историю о двух людях с одним бьющимся сердцем. Страницы посвящены ему, человеку, который поменял и развернул стрелки часов, дав жизни другой ход. Она искренняя. Из глубины сердца. Я поделилась той болью и радостью, что томила и согревала меня.
Как сказал Серафим Саровский: “Спаси себя, вокруг тебя спасутся тысячи”.
И я улыбнулась, и каждый новый день я шла вглубь, каждый новый день я описывала все, что видела, наблюдала, осознавала или искала в этом смысл. А главное, я слушала людей! Беседы – самая главная составляющая нашей жизни, а умение задавать вопросы, а значит слушать, – почти что 90 процентов знаний и умений. И еще одно – прощение, понимание и вера! Каждый в нашей жизни учитель, а жизнь – это большой учебник. И если человек вызывает самые отвратительные эмоции – скажи спасибо, что он помог отыскать твою ахиллесову пяту! Благодарность – вот чего не хватает нашему сердцу, а более телу.
Благодарность и любовь, что живут внутри, излечивают даже самые застойные раны. Наше поколение видит одну причину всем болезням организма – стресс… И я скорее соглашусь, чем нет. Но нужно ли с ним бороться… Как сказала Мать Тереза, я не присоединюсь к вам, если вы пойдете против войны, но с радостью помогу вам, если вы пойдете за мир. Просто скажите спасибо! Он оказался на моем пути, чтобы показать, что я могу быть любима, что для кого-то может быть важно, когда я открываю глаза и улыбаюсь. Он открыл мне себя, как каждый, кто приходит в нашу жизнь. Главное – увидеть сразу, иначе учителя могут приходить все чаще и уроки могут быть все жестче. Женщину может открыть только мужчина. Ты помог мне открыть себя и показать, какая сила скрыта во мне. Ты вывел на дорогу, и она привела меня к себе. Спасибо, мой ангел-хранитель!
Глава 49
Я сидела на диване и, когда солнечный луч обжег мои губы, я вспомнила одну историю.
Прибой океана и шум ветра сливались в одну мелодию, и ноты уносили ее туда, что сердце пожелало давно забыть. Она увидела его тогда, когда душа спокойно вдыхала соленый ласковый песок, который белоснежной россыпью покрывал ее полуобнаженное тело, когда волны были выше нее и тихим взглядом за ней наблюдал спутник. Именно тогда высокий мужчина обнажил своим взглядом ее душу. Она забылась, и долгое время после этого не могла уйти от чувства, что как бы ни сложилась их жизнь – их пути столкнутся и соединятся в одно. И это чувство давило своей реальностью и обезоруживало, когда надо было сказать: “Нет”. В тот момент его губы, руки, глаза касались ее тела, и сердце колотилось, будто бы сейчас они снова были наедине. У этой истории нет ни начала, ни конца, – подумала она, и слеза покатилась, проскользнув сквозь шелк, нежно спадающий на грудь, чуть прикрывающий бархатистую кожу. Она прислонила запястье и вдохнула – пряные древесные нити обволокли ее изнутри, и она вновь очутилась там… в ночь, когда его тело стало ее, а губы блуждали в губах, когда она утопала в его руках, чувствуя себя беззащитной и желанной…
Как странно иногда в сознании всплывают, как короткометражные фильмы, сюжеты, и, если под рукой бумага, я всегда записываю их… Так родился один из моих романов, который уже начал пылиться на книжных полках многих домов. Уже почти пожелтевший бумажный переплет, со старым как мир сюжетом… Это часто бывает, и я к этому уже привыкла. Иногда мне снятся по ночам полнометражные фильмы. Будто я смотрю их в кинотеатре, но, когда открываю глаза, понимаю, что такого фильма не было никогда. И я хватаюсь за телефон и пытаюсь изложить все, что помнят мои глаза из сна. Очень часто это перерастает в сценарий, иногда он, как и другие, ждет своего времени, иногда выстреливает на кинофестивале, возможно незначительном, но очень важном для желающих понять русскую душу…
Я помню, как впервые осознанно появилось это чувство – видеть сюжет как наяву. Один мой знакомый бредил задачей одного крупного клиента “скреативить” рекламу “инновационной” бесшумной оберточной бумаги. И однажды сознание нарисовало мне сюжет. Тибет. Молитва. Несколько монахов молятся в забвении, покое и гармонии. Весь мир окутан их молитвой и этой приятной говорящей тишиной. Скоро мы увидим закат, а пока мир будто покрыт сепией… Только ветер… Еще далеко он приносит чуть слышимый щедрому слуху стук копыт арабских скакунов и запах уставших от бесконечной пустыни всадников. Они приближаются к монастырю, но внезапно звуки исчезают… Огромное серебристое полотно расстилается перед их глазами. Они ступают по нему, но ни шороха, ни хруста, будто всадники летят, не давая нарушить обет молчания, данный душе…
Глава 50
Еще ребенком я представляла себя героиней романа “Унесенные ветром”, где через боль она шла вперед. Тогда я уже знала, что меня ждет трагедия и я достойно вынесу ее. Она даст мне те силы, которые по-настоящему открывают человека, лишь прочувствовав и пройдя сквозь них! Никакой чужой опыт не позволит это. Смотря в глаза собственному страху, распознав его, входя в него – только так возможно его преодолеть и жить дальше. Просто не бояться, что не получится. Идти в него. Страх – это наш гордый, злой, но все же помощник. Я ждала… но как фильм, который непременно закончится и снова счастье опутает своим теплом… Оно свершилось… Это невыносимое чувство, – когда ты боишься чего-либо и что-то зовет тебя совершить его – будто перемешано в моей крови… Я вроде бунтарки…
но бунт этот против моей натуры, моей природной стеснительности, замкнутости, моей неуверенности в себе, моей боязни показать себя истинную и главное моих страхов! Гордо, одиноко, сквозь бушующую толпу, в глазах которых страх перед невыносимой красотой дикого, страстного ангела и чистого демона, громадной необузданной, рискованной, благородной и вдохновенной вселенной, что излучает то, что хранишь ты в сердце и душе, в роскошном дворце ты пробиваешься на твой
