вами дальше?
Селине это тоже было интересно.
Тем временем монах поднялся и подал ей руку.
— Ладно, поздно уже.
К трактиру шли молча. Селина чувствовала тепло его руки и опять думала не о заказе. Сердце вопреки всем воплям разума, отбивало пьяную чечётку. Как так получилось? А главное, когда? Всю дорогу она его разве что терпела (а иногда и ненавидела!), а теперь вслушивается в его голос и тихо млеет.
Дура!
А природа, как назло, располагает: прозрачный свет луны, таинственный шепот и острое чувство единения. Почти свидание, если не брать в расчет его рясу и её… дракона.
Мысли о последнем вернули в действительность. На полпути Селина решилась:
— Расскажите о ней.
— Ну что рассказывать, — пожал плечами брат Йован, безошибочно определив кто именно её интересует, — Молодая, образованная и неудержимая. Как вы, — в его голосе мелькнула улыбка.
— Красивая?
— Наверное, — задумчиво протянул он. Селина незаметно вдохнула, оказывается, ответа она ждала затаив дыхание. Таким тоном не говорят о возлюбленной, тогда всё-таки родственница? — Высокая, стройная с длинными, рыжими волосами…
Селина замерла, словно наткнулась на стену и медленно повернулась к брату Йовану:
— Рыжая?
Он тоже остановился и продолжил её мысль:
— Как и дочь Милоша…
Какая-то невероятная картина складывалась: все жертвы дракона одного пола, одного возраста и две из них рыжие!
— Интересно, а у Маришки волосы какого цвета? — вслух подумала Селина, старательно гоня мысль о собственных волосах.
— Вот сейчас и узнаем! — прорычал монах.
Похищение
Желание во всём разобраться было настолько велико, что в трактир они влетели готовые смести всё на своём пути. Брат Йован решительно толкнул дверь, она встретилась с чем-то мягким, сдавленно охнула и застряла в полуоткрытом состоянии. Селина протиснулась в проём и увидела заказчика, тот сидел на полу, прижимая рукав к окровавленному носу.
— Ой, а я как раз хотела с вами поговорить, — обрадовала его Селина. — Как сможете, подходите ко мне в комнату, — приправив просьбу улыбкой, она переступила через его ноги и прошла в зал.
Монах серой тенью скользнул за ней.
Кроме них в зале было ещё несколько местных и судя по их угрюмым лицам стряпня Милоша сегодня не удалась.
Селина с Братом Йованом были уже у самой лестницы, когда староста, наконец, очнулся:
— Откушать не желаете? — простонал он, указывая пальцем в единственный накрытый стол.
— Да, что-то не… — начала Селина, но получив тычок от монаха, исправилась, — Ну разве, что немного.
На столе все ещё парили глубокие чашки, заботливо прикрытые то ли крышками без ручек, то ли мелкими тарелками. Селина поняла, что староста не только ждал их за дверью, но и подглядывал. А как ещё горячее так вовремя оказалось на столе? Хороша семейка: один подслушивает, другой подглядывает. А может, они сговорились и Лойзо не «на красивую девку» пришёл посмотреть, а просто шпионил за столичными гостями?
Словно подражая столичным официантам, староста крутился вокруг их стола с замызганной салфеткой на изгибе локтя. Несмотря на нервную напряжённость, Селина с трудом сдерживала улыбку, когда взгляд натыкался на его опухший нос. Брат Йован, напротив, был хмур и серьёзен. Цепким взглядом он следил за каждым движением местных, что сидели за дальним столом, как будто ждал неприятностей.
Тем временем староста взмахнул рукой и мясной дух, обильно сдобренный специями, вкусно защекотал ноздри. Селина не удержалась и чихнула. Похлёбка по запаху и консистенции неуловимо напоминала ту, что она ела в первом трактире. Тут же вспомнилась неразборчивость хозяина того постоялого двора в выборе продуктов. С дохлого мерина мысль перескочила на судьбу почившей в горах лошади. Ком встал в горле, уж слишком живо воображение нарисовало то, из чего это может быть приготовлено, при общем дефиците продуктов-то. Аппетит обиженно развернулся и ушёл.
— Госпожа Ерош, почему вы не кушаете? — непритворно озаботился староста, глядя на её бесцельное ковыряние в чашке.
— Мясное на ночь, что-то не хочется, — нашлась она, откладывая ложку.
Староста переменился в лице и, нетерпеливо махнув рукой в сторону кухни, крикнул:
— Киселя! — и вернув, заискивающую улыбку, проблеял. — Не откажете?
Селина вздохнув, кивнула.
Брат Йован к похлёбке даже не прикоснулся, мрачно буравя взглядом обстановку. Досталось даже Селине, словно и не было вечернего разговора. Был же нормальным человеком, что опять случилось-то?
— Веселина, кажется, вы собирались что-то спросить? — словно отвечая на её вопрос, прошипел монах, ощутимо впечатывая каблук ей в ногу.
— Оу! — понимание, что он хочет пришло, а вот зачем — нет. Староста вряд ли будет говорить при свидетелях, Милош помниться не стал. Хотя, как официальное лицо, он обязан ответить, иначе свои не поймут. Селина на мгновение задумалась, спрашивать в лоб о шевелюре жертв не хотелось, да и других вопросов накопилось уйма. Перед глазами всплыла страница из утерянного блокнота с красиво выведенным заголовком. — Пока идёт наш кисель, расскажите мне, после чего дракон вдруг начал нападать на людей? Может, что-то случилось?
— Да, не было ничего, — пожал плечами староста. — Всё как обычно. Верно?
Угрюмые местные, угрюмо закивали.
— Значит, ничего не заметили, — кивнула Селина и задумчиво, словно мыслит вслух, проговорила. — Интересно, почему такой странный выбор жертв? Если бы дракон взбесился, нападал на всех подряд.
— Так кто ж его знает, — пробормотал он и уже другим, более требовательным тоном прокричал в сторону кухни. — Милош, чего ты там возишься, гости ждут!
Селина видела, заказчик нервничает (брат Йован опять оказался прав), значит, нужно заставить его нервничать сильнее!
— А почему врали, что тел не видели?
Угрюмые местные, угрюмо заворчали.
— А кто врал? — почти натурально возмутился староста.
— Лойзо!
— Перепутал что-то, наверное. А меня вы и не спрашивали.
— Верно, — сконфузилась Селина, но заметив едва скользнувшую довольную улыбку старосты, раздражённо вскинулась, — А теперь спрашиваю: сколько было жертв?
— Четверо.
— С какой периодичностью нападал дракон?
— Чегось?
Селина глазами хлопнула от удивления. Только что хитрый и изворотливый заказчик превратился в деревенского простачка.
— Как часто нападал, — пришёл ей на выручку до сих пор молчавший монах. — Когда в первый раз?
— Почти год назад, — понизил голос староста, — Тияна, дочка Милоша.
— А второй раз?
— Маришка, через полгода или чуть больше.
— Дальше! — не отставал брат Йован.
— А дальше, чужачек притаскивать стал. Наверно с той стороны, — староста махнул в сторону перевала.
— Как часто? — включилась в разговор Селина.
— Так и не вспомнишь…
— А вы напрягитесь! Неужели каждое слово из вас тащить нужно?! — возмутилась она, весь разговор напоминал ловлю рыбы голыми руками, когда вот она рыбка, а не достать — сквозь пальцы ускользает!
— Ну… — староста прошёлся пятернёй по волосам и застыл, беззвучно шевеля губами.
