крафтня.
Старик говорил на древнем деревенском диалекте. У них «кузнец» — будет «крафтыч», а «кузня» — «крафтня».
Тольскер ответил:
— Крафтыч нам не нужен, дед. Скажи, где корчма?
Старик махнул рукой туда, куда вела улица.
— Толль ряда гайте, до тина. Там олева быте хорчма. Бахий хут, два стажа. Не сшибётесь.
— Спасибо, отец! — сказал Тольскер, и мы двинулись вдоль по улице.
Глава 14
Корчма «Под старым фонарем»
Действительно, в конце дороги («ряда»), слева, стояла корчма — большой дом (относительно остальных в этом месте). Над дверью красовалась вывеска — «Под старым фонарём».
К двери вели массивные каменные ступени, здание стояло на высоком фундаменте, собранном из могучих булыжников, остальная часть корчмы была бревенчатой, над дверью торчал шест, на нём слегка качался на ветру фонарь.
На втором этаже, наверное, сдавались комнаты на ночь. В конце концов, это поселение стоит рядом с казённым трактом. Тракт, по которому мы следовали, назывался «Столица» или «Баиль-Ласгар», в зависимости от того, в какую сторону вы направляетесь. «Баиль-Ласгар» — это название города-порта на побережье — конечного пункта этого тракта.
Разумеется, на всевозможных выступах корчмы висели красные, белые, жёлтые ленточки, трепетали на ветру, а к двери приделан колокольчик, что звенел, когда дверь распахивалась. Мы спешились, оставили коней у коновязи, подозвали ошивавшегося поблизости тощего юношу с рыжими волосами. Даид дал ему мелкую монету и велел накормить коней, паренёк поклонился и поспешил приступить к работе. Кроме наших четырёх к коновязи были привязаны ещё три лошади.
Мы поднялись по ступенькам. На ходу я вдруг обратил внимание, что кольцевой узор на одном бревне, в том месте, где срублен сучок, был похож на лицо. Вытянутое лицо с миндалевидными глазами и остроконечными ушами, удлинёнными вверх. Лицо обрамляли длинные прямые волосы, спускающиеся вниз светлым потоком. Поистине, я уже схожу с ума. Я зажмурился и помассировал себе веки.
Мы толкнули дверь, колокольчик звякнул, мы вошли. В нос ударил аромат готовящейся еды и запах выпивки, а тело окутало тепло и чувство уюта. Ощущалась надёжность и защита этих толстых могучих стен от холода и ветра, властвующих снаружи.
Помещение просторное. Неподалёку от входа располагалась стойка корчмаря, а остальное пространство занимали столы и лавки. Возле стойки вместо стульев были бочки. На стойке расположилась фигурка бородатого Йолша в овчинной безрукавке, перед ним насыпано несколько монет, горела свеча, стояла чашка с вином.
Двое мужчин за одним столом тихо переговаривались и поглядывали на нас. Один из них был брит налысо, на шее можно было видеть татуировку в виде змеи, выглядывающую из-под ворота. У второго были татуировки в виде перстней на пальцах.
Одинокий хмурый тип в нелепой широкополой шляпе за другим столом что-то ел и старательно делал вид, что никого не замечает. В дальнем углу сидели двое местных, они беседовали на деревенском диалекте и потягивали из больших кружек пиво.
— Хозяин, — весело обратился к корчмарю Тольскер.
Корчмарём был невысокий мужик с изысканно завитыми усами. Он заметил нас как только мы вошли.
— Приветствую! — сказал он. — Чего желаете, спадэны?
— Нам бы перекусить, чего-нибудь сытного и горяченького, — сказал Тольскер. — Жаркое есть?
Корчмарь лихо подкрутил ус и ответил:
— Разумеется! Всем жаркого?
Мы кивнули.
— Садитесь, спадэны, туда, — корчмарь махнул рукой вглубь помещения — там у стены располагался огромный очаг. — Если хотите согреться, садитесь ближе к очагу. А пока ждёте жаркого — не желаете ли подогретого пивка?
— С удовольствием! — воскликнул Даид и потёр ладони.
— И мне, — подхватил Сэлдэн.
— А мне, хозяин, будь добр, плесни хизга. Хизг-то он — получше согревает, — сообщил Тольскер.
Корчмарь понимающе кивнул и обратил вопрошающий взор на меня.
— Мне то же, что ему, — сказал я, указывая на Тольскера.
Мы прошли к столу рядом с очагом и заняли места. Приятно пахло горящими поленьями, а после нескольких дионов сплошной скачки на холоде треск дров услаждал слух лучше, чем какая-либо музыка.
Корчмарь принёс выпивку. Две большие деревянные кружки с горячим пивом для Даида и Сэлдэна, две стопки с жидкостью янтарного цвета для нас.
Я понюхал напиток. В нос шибануло так, что я скривился. Тольскер наблюдал за мной не скрывая ухмылки.
— Крепко, да?
Это был самогон, при чём довольно ядрёный.
— А чувствуете, мастш Рой, — Тольскер поднёс стопку к носу и сделал несколько быстрых вдохов, — аромат бочки и… хм… — он сделал ещё несколько вдохов, — яблок?
Я принюхался и, кажется, что-то такое действительно уловил. Хотя больше походило на то, что настаивали напиток на старых носках.
— Нет ничего лучше пары стопочек доброго хизга. Поистине, стоит мне опрокинуть пару стопок — и я тут же оживаю. Ну, ваше здоровье, мастш Рой! — Тольскер махнул стопкой в мою сторону и залпом осушил её.
Он сморщился, затем оскалился, глаза его полезли из орбит, он издал звериный рык и жахнул кулаком по столу.
Я не стал следовать его примеру, а отпил лишь чуть-чуть и отставил стопку.
В этот момент тип в нелепой широкополой шляпе встал и направился в нашу сторону. Он сел рядом с Тольскером и тихо проговорил:
— Я вас сразу узнал, господэн.
Тольскер внимательно посмотрел на него.
— Ольхан? — удивлённо произнёс Тольскер.
Тот кивнул. Затем, придвинувшись поближе к Тольскеру, он совсем тихо — почти шёпотом — заговорил. Наблюдавшие за этой сценой помощники Тольскера оживились. Даид сел так, чтобы скрыть Ольхана и Тольскера от чьих-либо глаз, а Сэлдэн быстро осушил свою кружку пива, встал и, создавая как можно больше шума, направился к стойке корчмаря.
— Видите вон тех двух типчиков в татуировках? — тихо сказал Ольхан.
— Да, — тоже тихо ответил Тольскер. —
