готово, я посмотрела на себя в зеркало и не узнала. На меня смотрела красивая, изящная девушка, при одном взгляде на которую становилось ясно, что она принцесса. Нэнси просто идеально подобрала для меня макияж, который оттенял глаза и делал их цвет глубоким и насыщенным. Часть волос подруга собрала на затылке в аккуратный узел, вплетя в них нити из бриллиантов, а часть оставила струиться по плечам.
— Спасибо, Нэнс, я стала настоящей красавицей, — с восторгом произнесла я.
— Вы и так красавица, каких еще поискать! — с жаром произнесла Илла, принимаясь за волосы моей подруги.
Я не стала спорить с горничной и просто благодарно улыбнулась ей. Пока она приводила в порядок Нэнси, я незаметно выскользнула из спальни в гостиную, где на журнальном столике стояла тарелка с фруктами, и я с наслаждением принялась за их уничтожение, включив голограф со свежими новостями. Как же мне повезло, что прислуга в императорском дворце каждое утро приносит в комнаты гостей свежие фрукты!
По голографу показывали интервью участниц отбора, и меня привлекала искренность, с которой принцесса Анна Линсейская говорила о принце Аллене. У нее так горели глаза, а щеки заливал румянец, что у меня не осталось сомнений, что девушка по уши влюблена в него. Вот только в него ли? Если братья Фаранские постоянно меняются местами, возможно Анна влюбилась не в того принца и добросовестно заблуждается, когда говорит, что Аллен привлекает ее своей мужественностью и откровенностью. Но вот когда она начала описывать добрый характер и галантное поведение младшего принца, я, хмыкнув про себя, на сто процентов уверилась, что Анна не перепутала принцев и влюбилась все-таки в Аллена, уж слишком не подходили эти качества кронпринцу Империи Альдерамин.
— Белла! — возмущенный голос Нэнси отвлек меня от голографа и заставил обернуться. В дверном проеме стояла моя темноволосая подруга и выглядела она невероятно прекрасно. — Ты съела целую вазу с фруктами!
Дьявол! Так и есть, я умяла все фрукты. Вот что значит, драконий голод.
— Ну и что? — отмахнулась я от нее. — Ты лучше посмотри на себя, какая же ты красавица! — воскликнула я и подошла к ней, чтобы рассмотреть подругу со всех сторон. Она уже надела пышное вечернее платье темно-синего цвета, туфли в тон и украшения, и сейчас даже самый большой критик не смог бы сказать, что она не придворная дама. Все в ней было на высшем уровне.
— Ты не исправима! — обречено произнесла Нэнси. — Просто большой ребенок! Идем, пора одеваться, открытие бала через двадцать минут!
Надо же я даже не заметила, как пролетело время. Меня в четыре руки принялись облачать в произведение искусства от Дорис Колт. Все время пока меня нещадно затягивали в тугой корсет, Илла не переставала восхищаться красотой платья, и тем, как оно идеально мне подходит. Интересно как оно на самом деле сядет на меня? Я хотела обернуться и посмотреть на себя в зеркало, но подруга не позволила, приказав не крутиться, отчего я почувствовала себя маленькой девочкой, которую наряжают на светский вечер, а она, то и дело хочет убежать.
— Мне нечем дышать, — попросила я пощады, но Нэнси злорадно хмыкнула, сильнее затягивая корсет, в наказание за съеденные фрукты.
— Может и правда хватит? — неуверенно спросила Илла.
— Не верь ей, Илла, — хмыкнула подруга. — Она просто не привыкла носить такие платья.
— А где бы я их носила? — сдавленно проговорила я. Вот честное слово, мои ребра сейчас треснут! — В отряде номер десять?
— Вот и привыкай, теперь это неотъемлемая часть твоего статуса, — твердо сказала Нэнси.
Через пару минут платье было зашнуровано, и, если мне повезет, я даже смогу выжить в нем. Илла подала мне золотые туфли на небольшом каблуке, а Нэнс надела на голову корону.
— Все, теперь можешь посмотреть на себя, — торжественно произнесла моя бывшая няня и отошла, позволяя мне, полностью развернутся к зеркалу.
Я не узнала себя. Это была не я, это какая-то прекрасная принцесса, которая не имеет ничего общего с гвардейцем Арабеллой Шергонской. На мне было роскошное золотое платье, лиф которого модистка густо расшила бриллиантами, и он сверкал как полуденное солнце. Золотые юбки спадали тяжелыми волнами и тянулись шлейфом по полу.
Из украшений на мне была только корона и широкий кожаный браслет, который я не снимала во дворце, чтобы не выдать тайну о присяге своих друзей. Браслет это было единственное, что никак не сочеталось с моим образом.
— Вы самая красивая драконица на свете, — с придыханием сказала Илла, рассматривая меня.
— Спасибо, — сказала я, улыбнувшись девушке, и та смущено зарделась и нервно принялась убираться в комнате.
Пока она была занята, я достала из шкатулки подходящий бриллиантовый браслет, и заменила кожаный на драгоценный.
В гостиной послышался шум и голоса моих друзей.
— Белла, мы уже опаздываем! — крикнул Фестер.
— Сколько можно собираться? — голос Гордона.
— Мы уже полчаса ждем ее в коридоре, а она все никак не соизволит выйти! — недовольный произнес Алекса.
— Как можно весь день приводить себя в порядок и все равно не успеть к назначенному времени? — недоумевал Освальд.
На самом деле я и сама не понимала, как так вышло, весь день мне казалось, что времени еще достаточно, а потом резко наступил час икс.
— Удачи, — пожелала мне Илла. — Вы сразите Его высочество наповал.
— Меньше всего на свете меня волнует мнение Адриана! — возмущено сказала я, не подумав, и почти сразу поняла свою ошибку, но было уже поздно.
— Вообще-то я имела ввиду принца Аллена, — с улыбкой сказала Илла, а я была готова прикусить себе язык.
Нэнси только закатила глаза и подтолкнула меня вперед.
— Идем, твои гвардейцы уже заждались, еще немного и сами ворвутся сюда, — сказала она.
Напоследок окинув себя взглядом и удостоверившись, что выгляжу все также прекрасно, я открыла дверь и вышла из спальни.
В гостиной были все мои сателлиты, одетые как истинные джентльмены из высшего общества. Расшитые золотом черные камзолы, белые рубашки и черные брюки сидели на них превосходно. Руки всех драконов украшали гладиумы, которые предавали им статусность и подчеркивали силу. Мои драконы однозначно не останутся незамеченными среди аристократов на этом балу.
При виде меня, друзья замерли с открытыми ртами, и несколько секунд безмолвно рассматривали меня с головы до ног. Их откровенно восхищенные взгляды придали мне уверенность, что я справилась, и не буду выглядеть на фоне остальных принцесс бледной поганкой.
— Сражен, — охрипшим голосом сказал Освальд, который первым пришел в себя, и демонстративно поклонился.
— Даже не думал, что ты можешь быть еще прекрасней, — подтвердил Фестер.
Следом за ним,
