Да, Хедвиг нравится жить в деревне. Когда лето только начиналось, она готова была согласиться со Стройняшкой Ингер, что деревня – унылое место. Но теперь она знает: в деревне может случиться всё что угодно, надо только повстречать нужного человека. Такого как Стейк, например.
– Но, может, всё-таки останетесь ненадолго? – просит она. – Ты собирался научить меня плавать по-собачьи.
– Я хотел до конца каникул съездить к маме, – отвечает Стейк, махнув головой куда-то в сторону. – Ну, знаешь, приободрить её и всё такое. Так что ты сама потренируйся.
Хедвиг грызёт нижнюю губу.
– Кстати, – говорит она. – Твоя мама. Я думаю, она запросто может с кем-то встречаться.
– Не-е.
– Может-может. Толстые люди тоже заводят романы. Семь Поп же завёл.
Стейк садится.
– А вообще ты права.
Он пристально смотрит на неё. Своими карими, добрыми, тёплыми глазами.
– Даю тебе последний шанс, – говорит он.
– В смысле?
– Хочешь быть моей девушкой? Да или нет?
Хедвиг не может сдержать улыбки. Вот упрямец.
– Нет, я же сказала.
– О-о-о! – стонет Стейк и откидывается на спину. – Ты безнадёжна! – Но потом опять садится. Быстро, как будто что-то придумал. – А можно я буду просто говорить, что мы встречаемся? В классе, там, и всё такое?
Хедвиг пожимает плечами.
– Ну… можно, думаю, почему нет.
– УРА-А! – Стейк взлетает в воздух от радости. – Наконец, наконец, наконец!
Он бежит на дорогу, он почти летит, не касаясь земли, тяжёлые руки машут, как крылья, с помощью которых он в любую секунду выстрелит к небесам. У почтового ящика он останавливается.
– Договорились! Спокойной ночи… дорогая.
– Но мы же решили, что ты будешь так только говорить! – вздыхает Хедвиг.
Стейк улыбается:
– Ага. Я и сказал – дорогая.
И он поворачивается и исчезает в темноте.
