— Этого никогда бы не произошло.
— Теперь я это знаю. — Положив бумаги на кофейный столик, он опустил руки ей на плечи. — Я не хочу тебя терять, Карли. Не хочу снова становиться тем бессердечным негодяем, каким ты меня по праву считала.
— Митч…
— Я еще не закончил.
Ее тело плавилось как воск от его прикосновений, и у нее не осталось выбора, кроме как выслушать его.
— Единственный способ доказать тебе, что мне нужна ты, а не эта груда камней или кучка железных посудин в порту, — это отказаться от своей части наследства.
Карли приоткрыла рот. То, что он дорожил ею больше, чем этим домом и компанией, тронуло ее до глубины души и вселило в нее надежду.
— Ты не можешь этого сделать.
Отпустив ее, он открыл папку с бумагами.
— Здесь находятся документы, в которых говорится, что я намерен поделить свою долю наследства поровну между Рэттом, Рэндом и Надией, но они вступят в силу только через год, если будут соблюдены условия завещания.
Он попытался вручить Карли папку, но она отказалась ее принять.
— Возьми.
— Митч, ты не можешь это сделать. Я тебе не позволю.
— Я могу делать со своей проклятой долей все, что захочу. Если я ее отдам, никто не пострадает.
— Ты пострадаешь.
— Если это докажет мою любовь к тебе, я с радостью все отдам.
Он любил ее. Он говорил это и раньше, но на этот раз она поверила ему. Ее сердце бешено заколотилось.
— Это твое наследство, Митч. Твое будущее. Ты по праву это заслужил.
— Неужели ты не понимаешь? Все это не имеет значения, если рядом не будет тебя.
Разочарованный, он швырнул папку на стол и провел рукой по лицу. Затем сделал несколько шагов, вернулся и, сделав глубокий вдох, взял, со столика конверт и протянул ей.
Карли даже не пошевелилась.
— Если там что-то похожее, мне это не нужно.
— Нет, это совсем другое. Я не могу вернуть тебе твою дочь. Не могу стереть из твоей жизни двенадцать лет сомнений. Но я могу назвать тебе ее имя, показать ее улыбку, дать прослушать запись ее смеха. Я могу рассказать тебе историю ее жизни до сегодняшнего дня.
Карли никогда в жизни не падала в обморок, но сейчас была очень к этому близка. Перед глазами замелькали темные пятна. Попятившись назад, она глубоко вдохнула, но это не помогло.
Вся дрожа, она уставилась на конверт в руках Митча, отчаянно желая открыть его и впитать каждую подробность жизни ее дочери и в то же время боясь того, что ей может открыться.
Она убрала руки за спину.
Митч нахмурился.
— Я думал, ты обрадуешься.
Ее дыхание стало прерывистым.
— Я рада, но мне это не нужно. — Карли покачала головой. — Что, если я совершила ошибку? Что, если она несчастна? Как я смогу жить дальше, зная, что я испортила ей жизнь?
— Ты этого не сделала.
Карли уцепилась за эти слова словно утопающий за соломинку.
— Откуда ты знаешь? — осторожно спросила она.
— Я попросил Фрэнка Льюиса разыскать ее.
— Не думаю, что это законно.
Митч вздохнул.
— Возможно, нет, но все эти годы ты мучилась от неизвестности, и я решил тебя успокоить.
Такого щедрого подарка Карли еще не получала, но она не могла его принять. Приложив руку к груди, она погладила кулон, который носила не снимая.
— Ты все правильно сделала, Карли.
— Ты уверен? — На ее глаза навернулись слезы. Смахнув их, она уставилась на Митча, не позволяя себе смотреть на конверт, содержащий ответы па вопросы, мучившие ее все эти двенадцать лет.
— Уверен. — Он отвел ее к креслу у камина. — Сядь.
Чувствуя, что у нее вот-вот подкосятся колени, Карли подчинилась.
Открыв конверт, Митч достал оттуда листок бумаги с напечатанным текстом. Карли быстро отвернулась и закрыла глаза ладонью.
— Не надо. Я не стану связываться с ней и вмешиваться в ее жизнь. Это было бы жестоко по отношению к ней.
— Ты не смогла бы это сделать, даже если бы захотела. Я попросил Фрэнка удалить любую контактную информацию.
Она встретилась с ним взглядом.
— Скажи мне только одно. Она счастлива?
— Да. — Митч заглянул в конверт. — Ты хочешь увидеть ее фотографию?
— Да. Нет! — Карли отчаянно боролась с искушением. — Нет, лучше не видеть, чтобы не искать ее взглядом в толпе.
— Ты хочешь знать, как ее зовут?
Имя никому не повредит. Карли кивнула.
— Катерина, но все зовут ее Кэти.
— Кэти… — протянула она. Значит, ее малышку зовут Кэти. К горлу подступил комок, и она тяжело сглотнула.
— Твоя дочь не одинока, Карли. У нее есть любящие родители и младшая сестренка, которую тоже удочерили.
Возможно, Кэти с ее сестрой так же дружны, как были они с Марлей. В течение нескольких минут она была слишком потрясена, чтобы говорить.
— Спасибо тебе.
— Хочешь узнать остальное?
Карли понадобилось время, чтобы найти в себе силы и принять правильное решение. Наконец она покачала головой.
— Ты уверена?
— Да. Мне достаточно знать, что Кэти счастлива.
Тогда Митч достал из конверта еще один листок и протянул ей, но она откинулась назад и закрыла глаза. Это было нелегко, когда ей так много хотелось знать.
— Это перечень адресов агентств, которые связывают биологических родителей с детьми, отданных на усыновление. Я помогу тебе там зарегистрироваться. Когда Кэти исполнится восемнадцать, она найдет тебя, если захочет.
Закрыв глаза, Карли взяла листок и пробормотала:
— Сожги его.
— Конверт?
— Да. Пожалуйста, Митч. Сейчас у меня достаточно сил, чтобы поступить правильно, но, возможно, так будет не всегда.
Немного помедлив, Митч подошел к камину и, взяв с полки спички, зажег одну и выжидающе посмотрел на Карли. Она кивнула. Тогда он поднес спичку к углу конверта, и языки пламени дюйм за дюймом поглотили тайну, которая должна была навсегда остаться нераскрытой. Ради Кэти.
Бросив догорающий конверт на решетку, Митч вернулся к Карли и, опустившись рядом с ней на колени, взял ее за руку. Они вместе наблюдали за тем, как последние кусочки бумаги скручиваются и превращаются в пепел.
Когда все закончилось, он взял в ладони ее лицо и вытер большими пальцами ее мокрые щеки. Их взгляды встретились, и одобрение, которое она прочла в зеленых глубинах его глаз, наполнило ее сердце надеждой.
