Если бы его ударили ножом в грудь, ему бы не было так больно, как сейчас.
— Я уже не тот, что прежде.
Ее губы недоверчиво дернулись.
— Не такой, каким ты был неделю назад?
— Нет.
— Прости мне мой скептицизм, но я не буду благодарить тебя, что бы ты там ни предлагал. Мы здесь счастливы.
Но она не выглядела счастливой. Похоже, ей не лучше спалось по ночам, чем ему.
— Я докажу тебе, что изменился.
На ее губах появилось подобие улыбки, но глаза по-прежнему были полны боли. Боли, которую он бы с радостью испытал вместо нее.
Она взяла на руки Рэтта.
— Я в этом не сомневаюсь. А сейчас, пожалуйста, уходи. Мне нужно уложить Рэтта. Спокойной ночи.
Он не привык уходить первым с поля боя, но оставаться рядом с Карли сейчас было выше его сил. Поцеловав Рэтта в лоб и пожелав им обоим спокойной ночи, он покинул комнату, чтобы не чувствовать головокружительный аромат Карли.
Вернуть ее казалось невозможным. Он должен найти способ убедить ее, что он изменился.
Но как?
Она была равнодушна к деньгам и безделушкам. Купить ее любовь было невозможно.
Вместо того чтобы вернуться к себе в комнату, он вышел на улицу и, очутившись на пристани, уставился вдаль. Но огни на противоположном берегу и проплывающие мимо суда лишь отвлекали. Даже плеск волн не смог его успокоить.
Что бы подарить Карли такое, чего она не смажет дать себе сама?
В голове промелькнула идея. Его пульс участился, ладони начало покалывать. Похоже, у него есть план.
Достав из кармана свой мобильный, он нашел в телефонной книге помер Фрэнка Льюиса и нажал кнопку соединения.
Частный детектив ответил после первого звонка.
— Фрэнк, это Митч Кинсейд. У меня есть для тебя еще кое-какая работа.
Она выжила.
С трудом.
Карли в изнеможении прислонилась к двери, которую закрыл за собой Митч. Она не ожидала, что испытает такую боль, когда увидит его снова. Похоже, правило «с глаз долой — из сердца вон» в данном случае не сработало. Это означало, что забыть Митча Кинсейда будет непросто. Когда он признался ей в любви, ей так захотелось ему поверить, что ее сердце чуть не разорвалось.
Уложив Рэтта, она вернулась в бывшую комнату няни и начала мерить ее шагами. О том, чтобы уснуть, и речи быть не могло. Ей была необходима долгая пробежка, но она не могла оставить Рэтта одного.
Прошлая неделя отняла у нее много сил, как физических, так и моральных. Если бы не ее родители, она вряд ли смогла бы ее пережить. После работы она показывала родителям достопримечательности Майами. Во время одной из таких прогулок ее угораздило наткнуться на своего бывшего жениха.
Они перебросились парой-тройкой ничего не значащих фраз. Она не испытала пи малейшего укола ревности, когда он представил ей свою новую подругу, и Карли искренне за них порадовалась и пожелала им счастья.
И все ж полное равнодушие к Сэму означало, что отношениями с Митчем она не пыталась заполнить пустоту в своем сердце. Значит, все было серьезнее, чем она думала.
Глубоко вдохнув, Карли подошла к окну и отодвинула занавеску. Вдруг ее глаза уловили какое-то движение на пристани. Митч. Его высокую широкоплечую фигуру нельзя было перепутать ни с чьей другой. Ее сердце сжалось.
Ее любовь к Митчу была настоящей, а это означало, что следующие одиннадцать месяцев будут для нее настоящим адом.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Ты сможешь это пережить, — сказала себе Карли, услышав стук шагов Митча по мраморному полу в фойе. — Тебе и раньше разбивали сердце.
Но не так жестоко.
Она никогда еще не испытывала такой боли, но на этот раз на карту было поставлено слишком много. Она должна прежде всего думать о Рэтте и ради него должна переступить через свою обиду и продолжить общаться с Митчем.
С каждым его шагом ее сердце билось все сильнее. Наконец он остановился в дверях гостиной. Их взгляды встретились, и она почувствовала себя так, словно ее пронзила молния.
— Митт. Мой Митт. — Рэтт заерзал у нее на руках, и она опустила его на пол. Похоже, Митча обрадовало, что они ждали его к ужину, но никакие положительные эмоции не могли стереть с его лица следы бессонных ночей.
— Привет, дружище. — Сев на корточки, Митч положил на пол бумаги и заключил брата в объятия. На несколько секунд он зарылся лицом в мягкие волосы малыша и закрыл глаза.
Карли испытала чувство умиления. Любовь Митча к младшему брату была очевидна.
Миссия выполнена.
Значит, все ее страдания оказались не напрасны. Один Кинсейд готов. Остались еще двое.
— Нам не хватало тебя за завтраком, — произнесла она.
Митч поднял на нее глаза.
— Рано утром у меня были неотложные дела. — Взяв Рэтта на руки, он подошел к ней. — Нам нужно поговорить.
Тепло, исходящее от его тела, обволакивало ее. Сглотнув, она сжала руки в кулаки, чтобы не поправить лацкан его пиджака, отогнутый Рэттом, и не погладить потемневший от щетины подбородок.
— Миссис Дункан. — Не успел Митч позвать экономку, как она появилась в дверях гостиной. — Не могли бы вы покормить Рэтта? Мы с Карли поедим позже.
— Да, сэр, с удовольствием. — Улыбаясь, пожилая женщина взяла Рэтта и отправилась на кухню.
Оказавшись наедине с Митчем, Карли запаниковала.
— Я не…
Он поднял руку, и она замолчала.
— Нам о многом нужно поговорить, начиная со смерти Марлен. — Едва Карли успела переварить эту информацию, как он продолжил: — Фрэнк Льюис нашел машину, которая сбила Марлен. Водитель, студент колледжа, признался, что менял диск в проигрывателе и не смотрел на дорогу. Сбив Марлен, он запаниковал и скрылся с места преступления, потому что до этого выпил несколько банок пива. Услышав о ее смерти, он залег на дно, зная, что его ждет тюрьма. Он спрятал машину и только недавно отвез ее в автосервис для ремонта. Фрэнк передал эти сведения полиции. Виновный понесет наказание.
— Спасибо. Мне и моим родителям были нужны ответы. Мне жаль парня, но я рада, что твой отец к этому не причастен.
— Я тоже. Мне нужно было знать, что он не был настолько жестоким и аморальным типом, чтобы опуститься до убийства беззащитной женщины, матери его ребенка.
Митч провел рукой по волосам. В каждом его движении чувствовалось напряжение, но он смотрел ей прямо в глаза.
— Я ломал себе голову, что бы придумать, как доказать тебе, что я тебя люблю и не собираюсь отбирать у тебя Рэтта ради своей доли наследства. Мне стыдно признаваться в том, что первоначально это входило в мои планы. Но теперь уже нет. Я был ужасным эгоистом. Думал только о том, что было нужно мне, и пренебрегал всеми, кто мог пострадать в процессе. Хотя я не сомневался, что однажды тебе надоест играть в дочки-матери и ты захочешь свободы.
