него есть рюкзак, – произносит Мэри, как будто это что-то объясняет. – Он говорит, что пришёл сюда, чтобы уничтожить Водящего и помочь всем бежать.
Герцог замирает.
– Что? – Он моргает и потирает глаза.
– Мы настоящие, – добавляет Мэри, поднимая руки, как будто сдаётся. – Это не… Мы не…
Она замолкает, прикусив губу. Глядя на Герцога, я вдруг понимаю: он опасается, что мы нереальные, что мы – кошмар.
Мальчик что-то бормочет, потом обращается ко мне:
– Дай свой рюкзак.
– Зачем? – я крепче сжимаю лямки.
– Хочу посмотреть, что там, – он протягивает руку. – Дай сюда.
Я смотрю на Мэри. Она кивает – всё в порядке.
Поколебавшись, я снимаю рюкзак с усталых плеч и протягиваю Герцогу.
– Нет-нет. Клади на землю, – говорит он, указывая взглядом.
Да, конечно, не прикасаться. Я кладу рюкзак. Он поднимает его грязными пальцами. У меня руки чешутся – так хочется отнять рюкзак.
– После того как исчез один мальчик по соседству, – объясняю я, – мы с друзьями поняли, что можно пронести с собой вещи, которые помогут нам победить Водящего.
Герцог расстёгивает молнию.
– Фонарик, верёвка, спички, ножик… нет. Нет. Не то.
Мне становится жарко.
– Лирик захватил другие инструменты.
Он смеётся печально и резко.
– Это всё для похода. Ерунда. Ты думаешь, этим можно уничтожить Водящего? Ты видел это чудовище? Видел, на что он способен? Ты не представляешь себе…
– Так расскажи! – кричу я, взмахнув руками. – Мэри думает, ты можешь помочь. Ты искал способ сбежать. Может быть, то, что мы взяли с собой, ерунда, но это неважно. Я использую всё, чтобы найти моих друзей и вернуться домой! Не хочешь помогать – ну и ладно. Я сам справлюсь! – Сердце моё колотится.
Я свирепо смотрю на Герцога. Дыши. Дыши. Дыши. Пот заливает мне глаза. Он смотрит на меня, склонив голову набок. Я сую руку в карман, чтобы схватить кусочек головоломки. Он следит за моими движениями.
– Герцог, ты знаешь больше, чем мы. Ты предлагал собраться и одолеть чудовище. – Мэри кивком указывает на меня: – А если он и его друзья могут помочь? Если всё-таки можно наконец вернуться домой?
– Домой, – повторяет Герцог. Он хмурится, словно ему трудно такое представить.
– Ты ещё хочешь сбежать? – спрашиваю я.
Он фыркает.
– Все хотят. Проблема не в этом. Водящий стал сильнее. Страхи, так много страхов… Они всё страшнее и длиннее.
Мэри проводит пальцами по шраму на руке.
– Я тоже это заметила.
– Но всё-таки что-то можно сделать, – настаиваю я.
Герцог кладёт рюкзак и садится на пенёк. Его правая нога подёргивается.
– Ты точно новичок.
– Я попал сюда сегодня.
Он грустно улыбается.
– Тогда это многое объясняет. Всё объясняет.
– Что всё? – не понимаю я.
– Почему для тебя всё так просто. Ты думаешь, что легко найдёшь своих друзей и уйдёшь. Нет-нет, здесь всё не так… – Он что-то неслышно бормочет.
Разговор с ним всё больше меня разочаровывает. Мне нужно найти Ниа и Лирика.
– Объясни мне. Ты же многое знаешь. Ты здесь…
– Восемьдесят лет, – говорит он. – Я здесь восемьдесят лет.
20
– Что-о-о? – Я подумал, что ослышался.
– Восемьдесят лет.
Я уставился на него.
– Я не знала, что так долго, – растерянно говорит Мэри.
Герцог вскакивает и мечется туда-сюда, осматривается.
– Я многое понял, с тех пор как попал сюда. Вы знаете, что чудовище похищает тех, кто нарушает правила игры в прятки?
– Да… – я плюхаюсь на землю. Ноги меня не держат. Восемьдесят лет…
– Вам повезло. Я не представлял, что случилось, когда попал сюда, – продолжает Герцог. – И почему я здесь.
Я охаю. Я не задумывался о детях, которые не понимали, что их исчезновение связано с игрой. И внезапно… ты пропал. Наедине со своими страхами. И некому тебе помочь или хотя бы объяснить, в чём дело. Ужас! Вот с чем пришлось столкнуться Герцогу… Как он это выдержал? Я здесь всего один день, и уже в отчаянии. А он восемьдесят лет! Каково это ребёнку?
– С тех пор как я попал сюда, это место очень изменилось, – говорит он, выковыривая грязь из-под ногтей. – Очень изменилось.
– Это как? – Я поудобнее устраиваюсь на земле.
– Давным-давно это было пустое и тёмное место. Я был нигде. Потом однажды показался Водящий… – Он уставился вдаль.
– Герцог, – прерываю я долгое молчание.
Он вздрагивает, моргает.
– Что?
Я смотрю на Мэри. Снова на него.
– Ты сказал, что показался Водящий. А что было потом?
Герцог хмурится.
– Боль и страх, – говорит он, как будто это очевидно.
Холодный ветер качает верхушки деревьев. На лицо мне падает капля дождя и скользит по щеке.
– А ничего, что мы вот так разговариваем, на виду? Водящий подсматривает, подслушивает?
Герцог указывает на лес.
– Чудовище повсюду. Во всём.
Меня передёргивает, когда я вспоминаю рисунки на стенах у Зака и Хайда.
– У него красные глаза.
– Ты его видел? – Герцог удивлённо поднимает брови.
Я киваю.
– Где оно теперь?
Герцог смотрит в мутное небо.
– Не здесь. Оно снова на охоте.
– За другим ребёнком? Откуда ты знаешь?
Он стучит себя по груди, потом по голове.
– Я чувствую разницу. Когда оно уходит, сердце у меня бьётся ровно и в голове не так сильно шумит. Но оно может появиться в любой момент. У меня есть и другие укрытия, не только в этом лесу. Но оно находит меня. Всегда находит. Оно питается моими страхами, нашими страхами.
– Любая страшная вещь, которую ты видишь, – Мэри крепче обхватывает себя руками.
Сердце моё колотится.
– Не понимаю.
– Чем больше детей, тем больше страхов. Это добавляет ему сил. Когда мы касаемся друг друга, страх удваивается. Водящий становится ещё сильнее. Он… – Герцог резко поворачивается и всматривается в лес.
– Что… – Я вскакиваю, а он бежит, хватает большую палку и поспешно очерчивает вокруг себя круг.
Мы с Мэри в ужасе переглядываемся.
– Герцог…
– Ш-ш-ш-ш-ш! – Тяжело дыша, он поднимает палку, словно собирается кого-то ударить.
Я осматриваюсь в поисках опасности, но никого нет. Стук сердца отдаётся в ушах. Немного погодя Герцог отбрасывает палку и поворачивается к нам. Лицо его ничего не выражает. Я жду объяснений, но он молчит.
– Что это было? – спрашиваю я.
– Кое-что, – отвечает он. – Но пока всё. В круге безопасно.
Я искоса смотрю на Мэри. Неужели Герцог действительно способен помочь нам?
– О чём мы говорили? – произносит он, сжимая и разжимая кулаки.
– Ты объяснял, как Водящий набирает силу от детей в Нигде, – напоминает Мэри.
Я надеваю рюкзак и подтягиваю лямки.
– Сколько здесь детей?
– Не меньше трёх сотен, – говорит Герцог.
– За последние несколько
