как будто вчера ничего не было. Как будто не она вчера влезла в его голову и вытащила оттуда то, что никто и никогда не должен был вытаскивать. Как будто вчера было мало и она хочет наложить это проклятое заклинание снова, чтобы узнать все, чтобы дожать, чтобы… — Времени мало, обстоятельства заставляют спешить. У тебя будет где-то минут пять-десять до готовности обеда. А после еды мы сразу же выходим. Дэнэль?
«Чего ей от меня-то надо? Я что, могу отказаться? Нет? Тогда чего она ко мне привязалась? Ощущения не те, если жертва не пытается освободиться? Не доставлю я ей такого удовольствия…»
Но, несмотря на это обещание, как только элле протянула руки, чтобы наложить заклинание, дроу дернулся, в очередной тщетной попытке освободиться, и, разумеется, не преуспев, отвернулся от нее насколько смог.
— Я все равно это сделаю, — мягко сказала девушка, так и не донеся руки до лица дроу.
«Она издевается?!»
— Что ты меня уговариваешь? — не выдержав, резко спросил дроу.
Девушка даже несколько отпрянула, черты ее лица сразу же ожесточились.
«Не нравится, что на тебя рычат? А в голову лезть тебе нравится? Или ты думаешь, что я от этого в восторг пришел?»
— Потому, что, как только я наложу заклинание, все твое недовольство станет моим, а я этого не хочу, — ответила она сухим, деловым тоном.
«Хоть бы маску всесочувствующей монахини сняла», — с отвращением думал дроу.
— Боюсь от этого я тебя избавить не смогу, — дроу не хотел с ней говорить, тем более не хотел показывать ей свои эмоции, но справиться с собой не мог, и сарказм и желчь сочились из него.
— Надо смочь, — уверенно и даже жестко сказала девушка. — Помнишь? Ты не усложняешь жизнь мне, я не усложняю тебе.
Дроу неожиданно для элле расхохотался.
— Ну, придумай другой способ! — воскликнула она и, кажется, даже обиделась на мужчину.
— Ты можешь только убить меня, — резко прекратив смеяться, прошипел Дэнэль.
— Нет! — так же резко ответила девушка, ни на секунду не задумавшись над ответом.
— Почему? — дроу впился в нее взглядом.
Элле не отвечала, но и не отводила глаз.
— Потому, что я не убийца, — наконец, сказала она.
— Трусость, — с нескрываемым отвращением сказал дроу.
— С каких пор нежелание лишать жизни является трусостью? — изогнув бровь, возразила элле.
Теперь дроу молчал. Девушка тем временем снова подняла руки и, накрыв виски мужчины, таки наложила новое заклинание, снимая предыдущие.
— У тебя пять минут, — сказала она, поднимаясь, и вышла из комнаты.
Дроу, наконец, получивший способность двигаться, с наслаждением потянулся, до хруста в суставах, потом поднялся и принялся разминаться. Так ему было проще всего вернуть себе способность нормально двигаться. Буквально через минуту он уже шел в ванную, а еще через три выходил из нее, на ходу заплетая тугую косу без изысков.
Глава 6. На, будешь мужем
Я накладывала фасоль в последнюю тарелку, когда на кухню вошел дроу. Разговор немедленно увял, и тарелку на стол я ставила уже в звенящей тишине. Костя, не скрываясь, скривился, когда дроу занял свое место. Дэнэль же парня игнорировал, его явно куда сильнее интересовало содержимое тарелки. И впечатлило так его отнюдь не любимое блюдо. Похоже, фасоль Дэнэль ненавидел. Ну, мы не в ресторане! Или ест что дают, или остается голодным!
— Салат будешь? — спросила я и, почувствовав его ответ раньше, чем он бы его озвучил, молча положила в его тарелку оставшиеся пару ложек салата. Пустую миску сразу же убрала в мойку, чтобы не занимала место на столе. — Приятного аппетита, — это я уже обратилась ко всем и заняла свое место.
Дав себе установку в ближайшие минут пять ни на что не обращать внимания, я взялась за ложку и принялась за еду. Ощущение некоторой растерянности Дэнэля впрочем, пробивалось несмотря ни на что. Он вяло ковырялся в фасоли, видимо, не решаясь съесть только мясо и салат. Неужели настолько не любит, что рискнет остаться голодным? Эфа с Костей тем временем спокойно наворачивали свою фасоль, а Костя еще и с мясом, не смотря по чужим тарелкам. Дэнэль все-таки решился подчистить мясо и салат, и теперь смотрел на ненавистную фасоль так, будто от его взгляда она могла исчезнуть с тарелки.
«Ну не ешь ты, если не хочется!»
Я покачала головой, отворачиваясь, но тут Дэнэль внезапно отважился ее попробовать. Фу, господи, зачем он это сделал?! Я выхватила из рук дроу ложку и, едва сдержалась, чтобы не треснуть ей ему по лбу. Вместо этого подхватила другой рукой еще и тарелку, унося все это подальше от сумасшедшего дроу. Вернувшись за стол, я злобно зыркнула на него и положила перед ним пирожок с мясом. Эфа и Костя одинакого недоуменно посмотрели на меня. Ох, представляю, как в их глазах это выглядело!
— Он не любит фасоль, — пояснила я.
— И что теперь? — разом изменив недоуменный вид на презрительный, спросил Костя.
— И портит мне аппетит! Еще и попробовал зачем-то… — я снова недовольно посмотрела на дроу. Тот уже взял в руки предложенный пирожок и вроде бы откусил без отвращения. Вот же заклинание! Не знаю, кому от него хуже!
Я взялась за кружку чая и принялась медленно из нее пить, умиротворяясь, пока это было возможно. А то потом кто знает, сколько придется мотаться с дроу под контролем и что он еще выкинет.
— Ну что? Пора? — спустя пару минут спросила я.
— Да, — кивнула Эфа, порывисто поднимаясь на ноги, будто только и ждала моего вопроса. Костя и Дэнэль поднялись молча.
Эфа ненадолго упорхнула в их с Костей спальню и вернулась с двумя маленькими бутылочками.
— Вот! Одну вам, одну нам, — сказала она, протягивая мне бутылочку. — Кинешь себе под ноги, когда будет подходить к порталу.
— Ты думаешь, никто этого не заметит? — ужаснулась я.
— Пока летит, заметят, но ничего не запомнят, — ответила Эфа.
Я хмыкнула.
— Запрещенные зелья? — впервые за все время Дэнэль сам подал голос, да еще и обратился к Эфе, не забыв впрочем, скорчить достаточно презрительную рожу.
Эфа смешалась, не зная, что сказать.
— Ок, будем иметь в виду, — просто сказала я, вместо нее, и надежно спрятала склянку в карман.
Похватав с вечера собранные сумки (а кое-кто ее и не разбирал), вскоре мы уже шагали по мостовой в направлении хозяина нашего домика, чтобы заплатить, вернуть ключ и поблагодарить за гостеприимство, а после этого уже отправились к площади.
До определенного момента все было относительно хорошо, шум толпы копился, не особенно мне мешая, но как
