не откажусь, — ответил, наконец, Костя.
Ну да! Костя и откажется. К тому же, он говорит, что уже обед.
— Надо, наверное, остатки мяса дожарить, — вслух размышляла я. — Как раз вам с Дэнэнлем.
— А он что, опять будет есть с нами? — недовольно спросил Костя.
— А с кем ему еще есть?
— С унитазом? — предложил Костя явно самый предпочтительный для него вариант.
— Тебе-то он чем не угодил? — всплеснула я руками. — Ну, ладно, Эфу он преследовал, меня убить хотел. Но на тебя же посмотрел от силы пару раз!
— Вот именно, что посмотрел, — процедил сквозь зубы Костя. — Пару раз, зато как. Будто я дерьмо последнее на лопате!
— И ты хочешь доказать ему, что он сам дерьмо усадив его есть в туалет?
— Там ему и место! — как-то злобно сказал Костя.
Как его задело, однако! Хотя меня бы тоже задело! Такое пренебрежительное отвращение. Дэнэль просто не знает, что я человек в эльфийском теле.
— Этим ты его только еще сильнее убедишь, что люди низменные существа.
— Да мне плевать, в чем он убедится! — горячился Костя.
Я вздохнула.
— Кость, я тебя поняла, — сказала я. — Давай упростим задачу. Ты не пристаешь к нему, он к тебе. Идет?
— Глаза ему завяжешь что ли? — буркнул Костя, успокаиваясь.
— Ты бери во внимание, что ему не очень-то сладко приходится. Он все-таки в плену, и это к дружелюбию не располагает, — напомнила я. — А задираться он не будет. По крайней мере, нормальная еда за столом — привилегия, распространяемая на этом условии.
Кинув обжариваться мясо, я взялась за тот самый сочиненный ранее салат для нас с Эфой, а попутно нашла еще фасоль для гарнира к мясу мужчинам. Не знаю уж кто, что любит, но есть придется, что есть. Костя, впрочем, увидев фасоль, ничего не сказал. Из чего я сделала вывод, что он к такой пище относится как минимум нормально. Ну и чудесно! Одной головной болью меньше. Где-то на стадии полуготовности, я услышала хлопок входной двери.
— Эфа? — среагировал на мое оглядывание на проем Костя.
— Угу, — кивнула я, помешивая фасоль. — Иди, встречай.
Вскоре они зашли на кухню вдвоем.
— Готовишь? — жизнерадостно поинтересовалась Эфа, вместо приветствия.
— Я его слепила из того что было, — развела я руками.
— А я пирожков принесла! — Эфа радостно поставила на стол корзинку с ароматными пирожками. — Не знаю, что вы любите, взяла всех видов по два, но теперь не знаю какой с чем. Раньше я как-то по запаху отличала…
Я с интересом принюхалась.
— С мясом, с капустой, с картошкой, с вареньем кажется вишневым, с чем-то еще мясным, — начала перечислять я, и удивленно замерла. — Морковка?
— Это я себе взяла! — начала оправдываться Эфа. — Найди мне его, чтобы вам случайно не попался. Я люблю с морковкой.
— Прикольно, пирог с морковкой, — наоборот восхитилась я. — Я такие видела, но так и не отважилась попробовать.
— Ужас какой, — почти одновременно со мной воскликнул Костя.
— Тебе никто и не предлагает, — усмехнулась я.
Надо же, я теперь умею пирожки по запаху отличать. Чем меня еще мое новое тело удивит?
— Я лучше с мясом! Который из них? — спросил Костя.
— А этого я тебе до начала обеда не скажу! И с морковкой не покажу какой, — рассмеялась я и вернулась к разделочной доске. Надо еще салат дорезать. — Как там на площади?
— Ой, точно! — спохватилась Эфа. — Там сейчас довольно пусто, до обеда все доделывают дела. А вот после народа поприбавится, плюс, я слышала, что какой-то караван в Араджар собирается. Так что надо поторопиться, чтобы попасть в самую толпу.
— Так, может, нам поспешить, пока народа нет? — спохватилась я.
— Ты что! Наоборот! Нам нужно, чтобы народа было как можно больше. Тогда нас в толпе не заметят и не запомнят. Плюс, я на всякий случай кину отвод глаз. Я недостающие ингредиенты купила, перед выходом доделаю, и как раз на площади используем.
— Много народа, — приуныла я.
— Ты опасаешься за заклинание контроля? — всерьез забеспокоилась Эфа.
— За свою голову, — вздохнув, призналась я. — Не взорвется ли она от такой толпы.
— Могу только посоветовать минимизировать расстояние между вами, чтобы канал был короче и цеплял меньше лишней информации, — посочувствовала Эфа.
— В обнимку, что ли с ним идти, — хмыкнула я.
— Да нет, достаточно просто соприкасаться чем-то, — поразилась странности моей мысли девушка. — Давай я доготовлю, а ты иди, буди дроу. После обеда сразу же выдвигаемся.
— А почему бы сейчас не приготовить, что ты там хотела? — поинтересовался Костя.
— Время действия сильно ограничено. Около часа всего, — ответила Эфа, забирая у меня поварешку. — У меня заготовка уже есть, туда только добавить разрыв-траву.
— Разрыв? — забеспокоился Костя.
— Да, чтобы следов не оставалось, — кивнула Эфа, уже поглощенная поварской деятельностью.
Я же отправилась обратно в спальню, где меня ждал (хотя скорее у него на меня глаза не глядели) дроу. Встретил он меня тяжелым внимательным взглядом и плотно сжатыми губами.
«Я должен ее убить. Чего бы мне это не стоило, должен. Никто не имеет права знать мое прежнее имя и… Никто! И плевать, что она боевой маг высшей категории! Я должен ее убить! Иначе я буду никем… даже в своих глазах», — скрежеща зубами, думал Дэнэль, лежа на кровати. Элле обновила все заклинания и ушла, оставив его ждать. Но кто бы знал, как ему хотелось иметь возможность пошевелить рукой. Только одной рукой! Протянуть ее к шее эльфийки и одним движением сломать ее. И будь потом, что будет! Он должен был отомстить! Но он был вынужден лежать всю ночь без движения рядом с ней. Так близко и так недосягаемо. Он мог только пытаться прожечь ее взглядом и купаться в ощущении собственной бесполезности. К счастью, в середине ночи он все-таки забылся сном, и хоть мерзкое ощущение не пропало, время во сне пролетело быстрее.
Скоро она должна вернуться за ним и снова наложить это проклятое заклинание, возвращая дроу возможность двигаться. Но он все равно не сможет просто протянуть руку и сломать ее хрупкую и такую близкую шею! Не сможет! Она легко его удержит, и снова будет смеяться! Эта светлоэльфийская тварь…
Дроу ждал этого момента с содроганием.
— Дэнэль, — как ни в чем не бывало донеслось от двери.
«Зовет, будто я чем-то тут занят!» — с раздражением подумал дроу, неприязненно глядя на элле.
— Сейчас я снова наложу на тебя контроль, — говорила она, присаживаясь на край кровати. Дроу совершенно не понимал зачем. Всего его мысли были лишь о том, как сломать ее шею, а она говорила спокойно и размеренно,
