перед правителем! Маркиз Безбур! Снимите с него резину.
И жестом позвала Драго за собой.
Безбур вытаращил глаза:
– Я?!
Страж поставил молот стоймя возле ног верзилы, вложил ему в ладонь рукоятку:
– Если хоть кто-то подойдёт, убей.
Малика вошла в фургон. Взглянув на неё, хозяин отослал девушку, покосился на замершего возле полога стража:
– Нравится смотреть?
Драго расставил ноги, заложил руки за спину, развернул плечи:
– Нравится.
– Я могу начать? – спросила Малика.
– Попробуй, дорогуша.
– Я могу сесть к вам на колени?
– Начало не впечатляет, милочка.
– Вам понравится.
– Ну попробуй.
Малика села к хозяину лицом, провела тыльной стороной ладони по впалой щеке:
– Позвольте узнать ваше имя.
– Зачем тебе?
– Хочу запомнить имя настоящего мужчины.
Узкие губы растянулись в ухмылке.
– Зови меня Турз.
– Вас так назвали родители?
– Сомневаюсь, но другого имени я не знаю.
Скользнув ягодицами по шёлковому халату, Малика придвинулась к хозяину вплотную, обхватила его лицо ладонями:
– Посмотрите на меня, Турз. У вас очень выразительный взгляд, Турз. Я впервые вижу человека с таким взглядом, Турз. – И прошептала на языке морун: – Я стираю с зеркала пыль.
Сначала ничего не происходило, хозяин сидел расслабленно и улыбался. Потом с тонких губ сползла улыбка. Дёрнулся один глаз, другой. Губы задрожали. По щеке покатилась слеза. Гримаса боли исказила лицо. Хозяин застонал, затрясся как в лихорадке. Малика этого не видела. Она парила в пустоте, в темноте и тишине. Она отражала.
Порыв ветра сорвал с шеста связку ярких шаров. В небо взметнулся чей-то зонтик. Детская панамка зацепилась за флагшток и затрепетала, словно птичка в неволе. Будто паруса хлопнули стенки шатров и поникли.
Выйдя на крыльцо, Малика протянула Драго кошелёк с жемчужиной:
– Не потеряй.
Он затолкал кошелёк в карман. Переступил с ноги на ногу:
– Ему было больно.
– Да, видеть себя насквозь – это очень больно.
– Я бы не хотел оказаться на его месте.
– Если боишься меня – уходи, – сказала Малика и спустилась с крыльца.
Слух о том, что произошло возле аквариума, разлетелся по парку. Вокруг ориента и маркиза собралась внушительная толпа. Ориент сидел на земле. Костюм был снят до пояса. Красное худое тело вызывало у дам отвращение – они кривились, обмахивались веерами и закатывали глаза. Зато детей достопочтенные главы семейств посадили себе на шеи.
В передних рядах люди молчали, сборище за их спинами волновалось и гудело, как встревоженное непогодой море. Отовсюду доносились надорванные голоса зазывал, бой барабанов и звон тарелок. Бесполезно. Публика ждала конца представления.
Заслышав: «Идут! Идут!», люди расступились перед Маликой и Драго.
– Он там без нижнего белья, – сказал Безбур Малике. – Прошу прощения за пикантные подробности.
Озираясь, верзила бросил рукоятку молота на землю:
– Ну, я пошёл?
– Хозяин велел тебе проводить нас до машины, – отозвался Драго.
– До какой машины? – переспросил Безбур.
– До вашей, – ответил Драго не моргнув глазом. – У человека атрофированы мышцы. Он не сможет не то что идти, он даже стоять не сможет.
Взял одной рукой молот и направился к наковальне, путь к которой, несмотря на давку, освободился в мгновение ока. Без видимых усилий ударил молотом по чаше. Чугунный шарик взлетел по проволоке. Плюшевая игрушка вместе с металлической пластиной взмыла в небо.
Драго нёс ориента на руках, рядом шла ориентка, одетая в рубашку с жетоном на груди. За ними следовала Малика, обнимая собаку. Слушала клокочущее недовольством дыхание маркиза и смотрела в мускулистую, исчирканную шрамами спину стража. В какой мясорубке он побывал?
В стороне, словно стесняясь чуднóй компании, вышагивал верзила – то ли слуга хозяина парка, то ли охранник.
По тротуарам навстречу им двигалась поредевшая вереница горожан. Люди останавливались, провожали их взглядами и устремлялись вперёд, горя желанием окунуться в слухи и сплетни.
Верзила довёл компанию до автомобиля маркиза и исчез.
Малика потянулась к дверце. Безбур перехватил её руку:
– Отойдём в сторону. Надо поговорить.
– Мы отвезём их к ориентам, – сказала она, не двигаясь с места.
– Нет, Малика. Это моя машина, и я решаю, кто в неё сядет. Эти люди жили в ужасных условиях. Они больны и наверняка заразны.
Малика сделала шаг к маркизу, прижалась грудью к его груди:
– У вас очень выразительный взгляд, маркиз Безбур.
– Малика… Не надо, – чуть слышно проговорил Драго.
– Я вижу, что вы не из тех, для кого мелкие личные интересы и глупые страхи важнее достоинства и сострадания, – продолжила она. – Я многое вижу в ваших глазах, маркиз Безбур. И горжусь, что рядом со мной находится один из самых достойнейших людей Порубежья.
Маркиз суетливо вытащил из кармана платочек и вытер пот над верхней губой:
– Драго, постели сзади плед.
***
Адэр положил на стол книгу в потемневшем кожаном переплёте. Мун не зря рассказывал полузабытую историю о столкновении ориентов с ракшадами. Не зря. Он словно предчувствовал, что правитель, зная о способностях древнего народа, обратится к ним с просьбой. Армии нет. Морская граница без охраны. Авось появится возможность выторговать себе фелюги или весь берег, а может, то и другое. Случай подвернулся, да только не срослось. Прежде чем принять важное решение, люди обычно обмениваются мнениями, спорят. А тут… взяли непонятно что, ткнули пальцем, и нá тебе – ответ. Где логика? Они готовы заживо похоронить себя, своих жён и детей в море, и всё из-за так называемых «Откровений Странника». Это не Священное Писание. Скорее фолиант для гадалок и доверчивых простаков. Хотя Йола на простака похож только внешне.
Глядя на обложку без названия, Адэр облокотился на стол, прижал сложенные ладони к губам. Откуда у него, человека, который не верит ни в дьявола, ни в Бога, безотчётный страх перед книгой, будто это вовсе не книга?
– К вам советник Силар, – проговорил Гюст и пропустил в кабинет главного стража.
Адэр накрыл фолиант папкой для бумаг, жестом приказал секретарю уйти, чем заслужил укоризненный взгляд, и указал на стул.
Крикс без предисловий перешёл к делу:
– Демобилизация граждан Порубежья из армии Тезара займёт намного больше времени, чем я думал, мой правитель.
– Сколько?
– Поэтапно от трёх месяцев до полугода.
– Сколько?! – воскликнул Адэр.
Трой Дадье нанёс удар! Неожиданный, продуманный, болезненный.
– Вам предлагают рассмотреть увольнение военнообязанных в запас, – продолжил Крикс. – Увольнение проходит быстрее, чем демобилизация. Но в случае необходимости моих… ваших людей, мой правитель, могут призвать на службу снова. Никто не знает, когда это произойдёт. Может, даже на следующий день.
– Исключено!
– Я с вами полностью согласен.
– Значит, первая волна через три месяца.
Крикс кивнул.
– Всё?
– Изменилось поведение пленника. Больше месяца он провалялся как тюфяк, а
