просить. Фелискатус отправился с ними лишь для того, чтобы отомстить за смерть богини, и ему нет никакого дела до того, что с Ялиоль творится что-то неладное.
***
Дорога оказалась долгой и извилистой, видно, подземные жители решили запутать непрошеных гостей, чтобы они не смогли сбежать отсюда, похитив священную реликвию. Чем дальше они летели, тем мрачнее становились коридоры. От однообразного пейзажа и мягкой тряски Хельга начала клевать носом и боролась со сном, когда стены озарились алым. Она хотела спросить, что это значит, но вспышка белого света ослепила её, а когда зрение вернулось, стало понятно – петротепсии исчезли. Теперь на дисках остались лишь растерянные люди. Впрочем, один из них вовсе не выглядел удивлённым. Пантероид сыто и довольно улыбался и потирал ладони.
– Это твоих рук дело? – воскликнула Хельга.
– Ну да, неужели вы думали, я позволю этим рептилиям решать за меня, что мне делать.
– Но зачем, они же пошли нам навстречу! – возмутился Талас.
– Вы что, убили их?! – Евсей сжал каменные кулаки. – Да как вы могли!
– О, да не переживайте вы так, никто ничего не заметит.
– Это подло! – Евсей попытался направить свой диск к диску пантероида, но тот отказывался слушаться. – Вы погубили жизни пятерых существ! Да я вам… хвост оторву!
– Эй, я бы на твоём месте следил за языком, щебневый уродец! – Фелискатус угрожающе поднял ладони. – А то ведь могу и тебя шарахнуть! К тому же зря ты так завёлся, я их не убил, а преобразил.
Только сейчас все заметили,что их тела оплетают сочные зелёные лианы.
– Живое в живое, – оскалился маг. – Потому жрица ничего не заметит. В виде лиан эти рогатые ящерки нравятся мне намного больше.
– Так нельзя! – Евсей гневно топнул, и его диск опасно наклонился.
– Нам некогда сопли распускать, – первой пришла в себя Хельга. – Соберитесь и давайте искать Арсения. Маг всё правильно сделал, эти рептилии не дали бы нам сделать то, что мы должны.
Без петротепсий, превращённых в лианы, людям пришлось самим управлять дисками, но прежде Талас обратился к Алории, чтобы уточнить направление. Чувствуя магические камни Арсения, он повёл спутников за собой.
Тоннель вскоре вывел их в просторную пещеру с высокими сводами. Янтарные сталактиты светились изнутри, заливая стены золотистым сиянием. В центре пещеры путешественники увидели водоём, облюбованный разноцветными рогатыми жабами. Они напоминали бантолианских монстров, которым тут просто не давали вырасти. Жабы издавали резкие звуки и плотоядно разглядывали чужаков.
«Что я тут делаю? – подумала Хельга, окинув свой отряд задумчивым взглядом. – Разве я отправилась в этот поход не для того, чтобы спасти Ялиоль? И вот же она, рядом!»
Дочь и правда держалась рядом, но выглядела непривычно холодно. Фелискатус уверял: Ялиоль околдована. Тогда не лучше ли искать сильного мага, чтобы снять заклятие, а не влезать в опасный подземный мир и рисковать её жизнью ради… Ради чего? Найти Арсения? Так ведь он ей, кажется, больше не нужен. А что, если тот мёртв? Не лучше ли думать о нём как о бесследно пропавшем, чем точно знать, что парень погиб в столь юном возрасте, и всю жизнь испытывать скорбь?
«А остальные? Зачем они здесь? Талас, Евсей? Маг – понятно, ему хочется мести и, наверное, славы. Но какой смысл рисковать всем Таласу? И ведь это я во всём виновата, толкнула их в эту дыру, даже не спросив – хотят ли они…»
– Нужно обезопасить себя, – внезапно произнёс Фелискатус, выдёргивая Хельгу из размышлений.
– Найти оружие? – предположила Хельга.
– Нет, стать нашими проводниками.
– В каком это смысле…– начал было Талас, но сам догадался: – А, превратиться в них, верно?
Пантероид коротко кивнул.
– Но они же женщины, – смутился Евсей. – Это же неправильно. Я не хочу становиться…
Он виновато поглядел на Хельгу, но она воздержалась от комментариев.
– Ну, мужчиной вас делает явно не внешний облик! Так не всё ли равно? – окинул щебневого воина колким взглядом пантероид и произнёс заклинание: – Сома-хамелентус формус виталио!
Новая вспышка света озарила путешественников, а сила магии за считанные мгновения превратила их в хвостатых существ с холодным змеиным взглядом. Они ещё не успели разглядеть себя, как услышали шипящий и странным образом двоящийся голос петротепсии, словно она говорила не одна. Подземная жительница, привлечённая сиянием, появилась перед «оборотнями» с копьём в руке. Длинное острое оружие предназначалось для охоты, и на нём вздрагивали в предсмертных конвульсиях три мелкие жабы.
– Что вы делаете возле фермы? – спросила она, разглядывая странную пятёрку. – Вы должны быть в святилище Петроны!
Путешественники, ещё не владея чужим телом, с трудом стояли на хвосте, постоянно сползали с дисков и медлили с ответом.
– Не поверишь, но мы заблудились! – проговорила Хельга первое, что пришло в голову.
Фелискатус воспользовался замешательством петротепсии и наложил на неё заклинание покорности, то самое, которым Арсений околдовал лимбингов на Нимфизалии.
– Скажи мне, здесь в подземелье есть люди? – спросил он.
– Да, я наловила жаб им на обед, – ответила петротепсия.
– Отведи нас к людям, – приказал маг.
Не бросая копья с добычей, подземная жительница покорно развернула диск и попросила следовать за ней. Облетев жабью ферму, путешественники увидели площадку, засыпанную песком, и несколько выбитых в каменной породе полукруглых арок, завешанных тканью. На песке кто-то выстроил миниатюрные дворцы и дорожки, здесь же были вкопаны небольшие каменные статуи животных.
Остановив диски, лжепетротепсии сползли с них и, оставляя на песке змеиный след, последовали к аркам.
– Взгляните! – негромко воскликнула Хельга, заметив отпечатки маленьких ступней. – Это следы… детских ножек! Они тут повсюду…
– Откуда тут взяться детям? – с сомнением погладил бороду Талас. – Очень давно я слышал легенду, что под землёй, в пещерных городах, живут племена крохотных людей, ростом не выше колена. Может, это они?
– Не верится, что люди могут быть такие маленькие, – усомнился Евсей. – Если только это не магия их уменьшила.
– Проверим ваши догадки, – встал перед аркой Фелискатус и осторожно отодвинул ткань. Увиденное настолько поразило его, что, не оборачиваясь, он помахал рукой остальным, приглашая взглянуть самим.
Арки служили одновременно окнами и входами в затемнённую пещеру. Там путешественники разглядели шестерых детей, стоящих со свечами вокруг седьмого ребёнка, лежащего со сложенными руками в каменной нише. Над молчаливыми детьми, подобно сухому дереву, возвышалась тощая морщинистая петротепсия с тёмными старческими пятнами на коже. Скрюченными длинными пальцами она водила над головами детей и шептала гнетущим голосом:
– Упавший лепесток говорит об увядании. Цветок ещё прекрасен, но он уже умирает! Бессмертна только душа! – она глянула на гостей и более воодушевлённо продолжила: – Однажды Урланда испытает огромную радость возвращения туда, где её душа не будет нуждаться в обременяющем её теле, которое болеет, устаёт и постоянно требует пищи! Попрощаемся с Урландой…
Дети по очереди стали говорить слова прощания, гася свечу, а петротепсия начала задвигать крышку саркофага, где, зажмурившись, лежал ребёнок. На бледных, истощённых лицах детей застыла безрадостная улыбка, тонущая
