во мраке, надвигающемся на них. Скрежет плиты вгрызался в сознание, как мысль, которую не хочется впускать. Здесь происходило что-то неправильное, что-то зловещее, пришедшее из ночных кошмаров. То, что видели глаза, отказывался понимать разум, и путешественников сковал страх. Внезапный крик девочки заставил всех вздрогнуть.
– Стойте и молчите, иначе все будут наказаны! – пригрозила старая петротепсия.
Следуя мгновенному порыву, Хельга метнулась к саркофагу, но её чуть не сбила толпа перепуганных детей, выбежавших из пещеры.
– Вместо обеда вы сегодня будете поститься! – с грозным видом проговорила старуха, выползая на свет.
Дети спрятались от неё за каменные статуи животных. Окинув грозным взглядом песочницу, она покачала головой и потеряла интерес к детям. Если бы она обернулась на группу лжепетротепсий, стоящих у входа в пещеру, то наверняка заметила бы, что одна из них ведёт себя странно. Хельга негодовала, и её спутникам с трудом удалось удержать её от того, чтобы не придушить старуху.
– Держи себя в руках! – прошипел ей в ухо Талас.
– Но это же дети!
Несмотря на то, что последние годы Хельга прожила среди отъявленных головорезов, её сердце осталось добрым и отзывчивым и при виде детей затрепетало в груди, как бывало в юности. Всё, что касалось малышей, до сих пор больно ранило её, ведь забыть боль разлуки с Ялиоль мать была не в силах.
Теперь воительница точно знала, что её направляет в новом путешествии. Всё это время её вдохновляло не просто стремление спасти дочь от проклятия. Хельга не могла себе простить того, что детство Ялиоль было не безоблачным. Она не защитила своего ребёнка от боли и унижений. Её не было рядом, когда в дочь летели камни и сыпались насмешки!
– Я понимаю твои чувства, – с большой теплотой сказал Талас, – однако вспомни, ради чего мы здесь, и не подвергай опасности своих спутников.
– Постараюсь…
Хельга плотно сжала губы и позволила лишь воображению выплеснуть всколыхнувшееся негодование на подземную жительницу.
Увидев пятерых петротепсий, та ничуть не удивилась, а тут же пожаловалась им, как нелегко одной заниматься воспитанием детей и как ей хотелось бы вместе с остальными возносить молитвы Петроне. Затем она заметила шестую петротепсию и подползла к ней.
– Ты нашла Сэна, сестра? – обратилась она к заколдованной.
– Да, я поймала несносного мальчишку, – монотонно проговорила та и, развернув кольца своего хвоста, указала на плетёную корзину с крышкой.
– Он с ума меня сведёт! – всплеснула руками старая петротепсия и достала из корзины ребёнка.
Малыш лет двух, похожий на мумию из-за того, что весь был перемотан бинтами, не шевелился. Крохотные глазки были закрыты, и лишь по легко подрагивающим векам можно было понять: он всё ещё жив. Белые повязки, туго стягивающие ручки, колено и голову, насквозь пропитались кровью. Её металлический запах неприятно щекотал ноздри, и рот Хельги наполнился горечью.
– Что с ним случилось? – с трудом отлепив язык от нёба, спросила она. – Ребёнок жив?
– Ловим уже в пятый раз! Малыш, наверно, стремится стать кормом для жаб! Пока жив, но кто знает, как надолго. С его упрямым характером смерть – вопрос времени.
Петротепсия замерла, уставившись на Хельгу и остальных.
– Вы тёплые, как люди, – настороженно заговорила она. – Почему я чувствую в вас…
Фелискатус не позволил ей договорить и заколдовал. Та застыла в ожидании его приказа.
– Откуда здесь дети? – сразу спросил он. – Вы их похитили?
– Нет, мы не похищаем детей, они приходят к нам сами… – ответила та.
– Что вы делали с детьми в тёмной пещере? – в свою очередь спросила её Хельга, переводя взгляд с малыша на саркофаг с живой девочкой внутри.
– Мы играли в смерть.
– С детьми?!
– Я лишь исполняю волю Петроны!
Хельга подбежала к саркофагу, отбросила тяжёлую крышку и достала перепуганную девочку. Едва малышка оказалась на свободе, она выпрыгнула из рук спасительницы и умчалась к остальным детям. Хельга проводила взглядом девочку и обратила свой гнев на петротепсию с израненным мальчиком на руках.
– Богиня желает, чтобы вы играли с детьми в смерть? Вы в своём уме? Немедленно отдайте мне ребёнка! – воительница забрала малыша и прижала его к груди. Её руки не привыкли держать детей, и движения были неловкие, но очень осторожные.
– На всё воля Петроны! – задрожала петротепсия, открывая маленькую сумочку, прикреплённую сбоку на поясе. – Я не должна сомневаться!
Едва она расстегнула застёжку, как из образовавшейся щели высунулась морда змеи, усыпанная шипами. Скользкой лентой она метнулась из сумочки и, ощерив несколько рядов тонких и острых как иглы зубов, с шипением вонзилась ими в бок петротепсии. Та даже не попыталась её скинуть, напротив, она лишь закусила тонкую губу и закрыла глаза. Змея оставляла на теле жертвы кровавые следы укусов, словно была орудием пыток в руке невидимого палача.
Хельга отвернулась с малышом на руках, как будто тот мог увидеть страшную картину истязания. Остальные в растерянности наблюдали муки подземной жительницы и не решались что-либо предпринять.
– Она не нуждается в нашей помощи, – предупредительным жестом остановил Талас Евсея, поспешившего на помощь несчастной.
– Но что это значит? – непонимающе взглянула на него мать Ялиоль.
– Спроси её сама, когда всё закончится.
– Боюсь, к тому времени она вряд ли сможет говорить…
Однако опасения Хельги оказались напрасными. Змея сама вскоре вернулась в сумочку, а петротепсия, корчась на песке от боли, тем не менее осторожно закрыла застёжку.
– Вам нужна помощь? – всё же спросил Евсей.
Заколдованная петротепсия открыла рот для ответа, но её прервал возглас Ялиоль.
– Взгляните сюда! – указала она в сторону водоёма.
Путешественники оглянулись и увидели два десятка петротепсий, летящих над водой на дисках.
– Они ищут нас? – забеспокоился Талас.
– Не думаю, – спокойно отозвалась Хельга, – похоже, что они возвращаются после молитвы, но направляются они явно сюда.
– Петротепсии легко поймут, что мы не настоящие, – сказал Евсей. – Достаточно пары ошибок, чтобы вызвать подозрения.
– Они вооружены луками и копьями, наверно, опасаются непрошеных гостей, – заметил Фелискатус. – Всех заколдовать я не успею.
– Тогда верни нам прежний облик и не забудь про лианы, – быстро проговорила Хельга. – Или у кого-то есть идеи лучше?
– Арсений мог становиться невидимым, – вспомнил Евсей. – Может, нам просто исчезнуть?
Рыжая воительница одобрительно кивнула и обратилась к Фелискатусу:
– Это вам под силу?
– О да! – обрадовался пантероид и произнёс магические слова.
Ребёнка, отнятого у петротепсии, Хельга бережно положила в плетёную корзину и вернула заколдованной, пригрозив расправой пострашнее той пытки, что они увидели здесь.
***
Став невидимыми, путешественники залетели в пещеру, чтобы спрятать пять дисков, неподвластных заклинанию. Хельга огляделась в поисках того, что могло послужить ей оружием. А тем временем петротепсии приблизились к песочнице, где играли дети. Назвав каждого ребёнка по именам, летуньи хотели забрать их, но внезапно одна посмотрела в сторону пещеры и закричала:
– Сёстры, там прячутся люди! Я вижу их горячую кровь!
– Какой грех заставляет вас прятаться? – спросила другая, высматривая чужаков.
В ответ на молчание десятки стрел мгновенно нацелилась в сторону людей.
– Бессмысленно таиться от нас! –
