заслать в тыл врага, чтобы добыть нужную информацию. Владыка держал его как игрушку, как вещь, которая нужна для использования, поэтому Имирита никто не трогал и не посягал на его земли, так как за ним стоял сам повелитель.
Последними шли два отчаянных дружка. Один, в своем изодранном красном балахоне, витал в воздухе, как тень, а второй шел рядом, высокий, в черных, идеально слаженных доспехах на мощном торсе.
Первый был Сумрагон, демон-призрак, который питался душами еще живых демонов, чьи земли были полностью необитаемы для живых, но переполнены душами мертвых. Этот герцог, можно сказать, отвечал за умерших и создавал армию из них. Он как бы заботился о загробном мире Пандемония, но при этом был великолепным тактиком, и его войска шли первыми в строю войск объединённых сил ада, так как они не знали страха смерти, потому что уже были мертвы. Сумрагон частенько бился с герцогством Хот-Гана, но только еще при жизни его отца, с молодым же демоном он лбами не сталкивался, но их неприязнь была и так понятна. Питался он силой убиенных им воинов, и поэтому чем больше он их уничтожал, тем сильнее он был, и никто не знал, сколько уже полегло от его когтистой лапы, которая одним рывком забирала душу из живого тела. Сумрагон всегда стремился к власти, и поэтому все остальные демоны были для него средствами для достижения цели в его коварных планах.
Бладас, другой демон из этой пары, был дополнением к своему опасному спутнику, только вот его нельзя было назвать разумным, скорее, безумцем, и даже одержимым. Он был высок, строен, имел крепкое телосложение, четыре мощных лапы, огромную пасть, наполненную острейшими клыками. Вся его морда была утыкана мелкими шипами, голова была лысая, и лишь два загнутых рога виднелись на его массивном черепе. На нем были превосходные доспехи, дополнением к ним должно было быть и превосходное оружие, но в этом зале такое было неприемлемо. И владеть он умел, кстати, своим оружием весьма недурно, несмотря на свои четыре лапы. Но все безумство Бладаса было в том, что он был кровожадным до мозга своих мощных костей. Он не щадил никого, а особенно своих врагов. Бладас был настолько безумен в этом отношении, что его развлечением было отдавать демонов на растерзание и смотреть, как их рвут на части, а те бьются в агонии и предсмертных муках. Когда этого герцога брали в войско, то воины противника начинали бояться и дрожать, так как понимали, что с ними будет, если они попадут к этому исчадию ада в плен. Так или иначе, это был очень мудрый тактический ход, враг начинал бояться еще до битвы, и требовалось немного усилий, чтобы его повергнуть. Бладас был молод, силен, во всех битвах шел в первых рядах и рубился весьма похвально. Его владения были для него святыней, и ни одна тварь не могла безнаказанно пройти через них, не говоря уже о войске, которое решило бы посягнуть на его святыню. Бладас ежедневно проводил в тренировках многие часы, готовил своих воинов к самым суровым битвам, делал их похожими на самого себя, такими же сильными в бою и кровожадными. Его владения были самыми большими и самыми суровыми, слабые там не выживали, там была суровая армейская дисциплина, которая каждый раз оправдывала себя. Такой демон нужен был повелителю. Он был как ручной цербер, которого владыка направлял на всех неугодных ему. Таков был Бладас.
Все были в сборе. Все бросали друг на друга хищные взгляды, ведь они, по сути, были не только одинаковыми по рангу, но были соперниками. Теперь настало время каждому занять свое место за столом. Но они медлили, не из-за неприязни друг к другу, а потому, что, как только все сядут за стол, явится владыка. Так и случилось.
Бладас последним уместил свое мощное тело на костлявый стул, и пол слегка содрогнулся, воздух как будто стал тяжелым и скованным, и в месте, где был вход в зал, из черного дыма явился владыка.
Мощь ощущалась в каждом его движении. Огромный рост, великолепные доспехи поверх мантии, ни короны, ни головного убора, только капюшон мантии скрывал лицо, которое не видел ни один демон этого мира, и лишь два красных глаза светились из пустоты, где должен был находиться лик короля ада. Всем он был схож с человеком, только руки и ноги все были в доспехах, на груди ̶ изящно выкованный демонический череп, меча не было, ведь и король не нарушал договора, но его оружие висело за спинкой его трона, но именно здесь оно ему не требовалось, и это все знали.
В молчании он прошел до своего трона и так же молча сел. Потом случилось то, что ненавидел каждый герцог, который хоть немного обладал здравым рассудком, ̶ это был испытывающий взгляд повелителя, который пронзал до самых костей. После чего владыка начал беседу со своими вассалами.
̶ Я вас приветствую, мои герцоги, мощь и сила Пандемония! ̶ Повелитель сделал объединяющий жест своей могучей рукой и слегка наклонил голову. Все единогласно промолвили:
̶ Владыка!
И раздался глухой удар о грудь и сразу удар об стол. Таково было приветствие.
̶ Вам неизвестно, зачем я вас созвал. У каждого, возможно, есть какие-то догадки, но я вам все поведаю, ведь время пришло. — После этих слов глаза каждого загорелись одновременно любопытством и тревогой.
̶ Сотни лет я готовил силы Пандемония, делал расчеты, подбирал каждого из вас, и каждого из вас я считаю достойным для того, чтобы внести свое имя в историю этого мира, так как мы с вами начнем ее писать с этого момента. — Минута тишины, владыка наслаждался любопытством герцогов. — Пандемоний идет войной на Гардию! Силы ада бросают вызов силам света, пришло время качнуть чашу равновесия!
И вот именно эти слова, которые повелитель произносил повышенным тоном, повлияли на всех весьма эффектно. Начался гул, вопросы друг другу, некоторые же, наоборот, молчали, и это были те, кто умели хорошо оценивать слова своего короля. Повелитель приподнял свою массивную ладонь в знак тишины, после чего продолжил:
— Вся суть нашего мира ̶ это доказать свету, что мы сильнее его, мы можем уничтожить все нам неугодное, и пришло время это сделать. Много лет назад наши предшественники доказали, что только сила может иметь право на трон двух миров, но они просчитались, чего я не допущу! Просчитан каждый шаг, с тех самых пор как пал Коган
