за ним, прислонившись к косяку. Взмахом запястья Клемент захлопывает крышку зажигалки и прячет ее обратно в карман.
— Курение убивает, — не удерживаюсь я от нотации.
Он затягивается и медленно выпускает дым.
— Мертвого убить нельзя.
Желания оспаривать это утверждение у меня нет.
Над двориком плавает облачко табачного дыма, пробуждая сотню воспоминаний. Отец, как и многие мужчины его поколения, курил. Многим не нравится запах табачного дыма, а вот меня он странным образом успокаивает — в небольших дозах, разумеется. Я даже сама курила, в колледже и университете, в тщетной попытке вписаться в коллектив. По окончании учебы вписываться стало некуда, а других причин продолжать курить не осталось.
— Итак, пупсик. Как насчет объяснить, почему я здесь?
— Потому что мне не хочется, чтобы дом пропах табаком.
— Твою мать, — бормочет Клемент. — Да нет же. Почему я здесь, в смысле, в твоей жизни?
— Ах да. Только здесь уж больно холодно. Пойдемте в дом, расскажу основное.
Он еще раз глубоко затягивается, бросает окурок на землю и плющит его своим гигантским ботинком «Челси».
Мы возвращаемся на кухню и усаживаемся за стол.
Я обхватываю голову руками и пытаюсь понять, что побуждает меня откровенничать с незнакомцем и с чего начать.
Впрочем, стоит только начать, и меня прорывает. Я даже не осознавала, насколько мне необходимо было выговориться.
Клемент терпеливо слушает, не перебивая, временами кивая и тихонько поддакивая.
Я заливаюсь почти десять минут, подробно описывая все начиная с исчезновения Карла в понедельник. Речь меня выматывает, но я чувствую облегчение.
— Вот так я и оказалась в магазине сегодня вечером, — со вздохом завершаю я тираду.
Он откидывается на спинку стула и отпивает еще пива.
— Решение очевидно, пупсик.
— Будьте так любезны, просветите. Лично мне ничего не очевидно.
— Зайду к этому чуваку Стерлингу и выбью из него дурь.
— Идея мне нравится, но у него связи, да и сам он тот еще сукин сын. По слухам, в шестидесятые был шишкой в лондонском преступном мире.
— Я родился и вырос на севере Лондона и что-то не слыхал о таком.
— Он вроде из Ист-Энда.
— Ну, Лондон город большой. Может, этот мужик и вправду что-то собой представлял, да только пути наши не пересекались.
— В любом случае это ничего не решит.
— И почему же?
Мне даже не верится, что я собираюсь это сказать.
— Послушайте, Клемент. Допустим на минутку, что я готова поверить в эту вашу сказочку. Во-первых, не думаю, что избиение старика зачтется вам в искупление. А во-вторых, если вы, боже упаси, не планируете околачиваться здесь всю мою оставшуюся жизнь, что будет, когда вы уйдете? Отвечать-то придется мне.
Он задумчиво поглаживает усы. Может, это и вправду помогает ему думать.
— Ага, ты права. Сейчас я не могу позволить себе завалить дело.
— И? Какие-нибудь другие блестящие идеи?
— He-а. Больше ничего.
— Прекрасно. Я иду спать. Закройте за собой дверь, когда будете уходить.
— Ты меня прогоняешь?
— Может, вас и послали мне на помощь, но не вижу, какой от вас толк.
— Пупсик, я что-нибудь придумаю. Просто мне надо немного подумать. Я ж решала, я все решу. Перекантуюсь на диванчике. Заодно постерегу, вдруг те чуваки вернутся.
Передо мной дилемма. Можно его выпроводить, и тогда не придется бояться, что он прикончит меня во сне. Но останутся Черный и Синий.
— Пожалуй, мне следуют сообщить в полицию о событиях сегодняшнего вечера.
— Ага, валяй. Вот только как ты думаешь, что будет потом?
— Ну, не знаю…
— А я скажу тебе, пупсик. Ни хрена. Может, пришлют наряд завтра утром. Может, даже примут у тебя заявление. А дальше ты сама по себе.
И он трижды прав, черт побери. Кроме того, Стерлинг ясно обрисовал мне перспективы обращения в полицию.
Как ни печально признать, но, похоже, Клемент — меньшее из двух зол.
— Ладно. Я принесу вам одеяло.
— Вот хорошая девочка.
— Я вам не… Ай, ладно, я слишком устала. Ждите здесь.
Я приношу сверху одеяло, раскладываю его на диване в гостиной и зову своего гостя.
— Правила простые. Из комнаты не выходить, если только не услышите что-нибудь подозрительное. И ни при каких обстоятельствах не подниматься наверх! Все ясно?
— Яснее некуда!
— Клемент, я на полном серьезе. Услышу хотя бы скрип ступеньки на лестнице — сразу вызываю полицию.
С этим я достаю из кармана смартфон, открываю на нем фотоаппарат и быстренько запечатлеваю обескураженную физиономию Клемента.
— Что это было, черт побери?
— Сфотографировала вас на всякий случай, вдруг понадобится. Надо же будет полиции с чего-то начинать.
— Господи, пупсик, — стенает он. — Ладно, я понял. Ты мне не доверяешь.
Видимо, он искренне уязвлен моей паранойей, и мне даже становится малость неловко.
— Э-э… Вам понадобится ванная?
— Да поздновато для купания.
— Я имею в виду, в туалет вам надо?
— Не, обойдусь.
Взгляд его рассеянно блуждает по комнате и, наконец, останавливается на телевизоре.
— Это телик, что ли?
— Да, Клемент, это телевизор, — утомленно подтверждаю я.
— А где остальное?
— Остальное? Да он весь здесь.
— Класс! И когда начинается?
— Что начинается?
Его взгляд красноречиво свидетельствует, что из нас двоих глупость сморозила я.
— Когда начинаются программы?
— Они не прекращаются, у них всегда что-нибудь идет.
— И даже сейчас, так поздно?
— Да, Клемент.
— А можно посмотреть?
И почему у меня такое чувство, будто я общаюсь с ребенком, только весом в добрый центнер?
— Да ради бога.
Я включаю телевизор. Не сводя глаз с экрана, Клемент устраивается на диване. Вручаю ему пульт и инструктирую:
— Эта кнопка переключает каналы, вверх-вниз.
— И сколько их?
— Даже не знаю. Больше сотни, наверное.
— Да брось, — недоверчиво отзывается он. — Разыгрываешь меня, что ли?
— Спокойной ночи, Клемент.
— Ага, спокойной, пупсик, — небрежно бросает он, уже целиком поглощенный телевизором.
Странствующий спасатель, или душевнобольной, но все равно типичный мужик.
Закрываю дверь гостиной и карабкаюсь по лестнице в спальню. У кровати на мгновение зависаю. Все-таки я излишне подозрительна или же по-идиотски наивна? Хм, первое в имеющейся ситуации, пожалуй, предпочтительнее.
С этим я облачаюсь в пижаму, беру одеяло, подушки и бреду в ванную.
Там единственная дверь в доме с замком, и есть окошко, через которое в случае чего можно выскочить на плоскую крышу кухни.
Я складываю одеяло пополам, стелю его в ванне и бросаю подушки. Наскоро чищу зубы и забираюсь в импровизированную постель, не забыв сунуть под подушку телефон. На поверку оказывается весьма неплохо, гораздо удобнее, чем я ожидала.
Даже хор тревожных голосов в голове не мешает мне мгновенно отключиться.
14
Солнечные лучи перебираются через
