Она тут же перестала смеяться, и на ее лице отразилось возмущение оскорбленной невинности.
— За кого вы меня принимаете? Я не знаю, да если бы и знала, не сказала бы. Те, кто охотятся за контрабандистами спиртного, часто в подметки им не годятся.
— Так уж устроен мир, миссис Руссо, — примирительным тоном сказал инспектор. — Однако, моя милая, полагаю, что, если мне в дальнейшем понадобится эта информация, вы не откажетесь мне помочь. А?
Женщина молчала.
— Ну ладно, миссис Руссо, можете идти. Только не уезжайте из города. Вы нам, наверно, еще понадобитесь.
— Что ж, пока! — бросила она и, вскинув голову, вышла в прихожую.
— Миссис Руссо! — резко окликнул ее инспектор.
Она остановилась, держась за ручку двери. Улыбку словно стерло с ее лица.
— Вам, случайно, не известно, чем занимался Бен Морган после того, как они с Филдом расторгли партнерство?
После секундной паузы она спросила, недоуменно наморщив лоб:
— Морган? А кто это такой?
— Не важно, — удрученно сказал Квин. — До свидания. — И повернулся к ней спиной.
Дверь громко захлопнулась. Хэгстром пошел вслед за миссис Руссо.
Оставшиеся в квартире трое мужчин, словно сговорившись, направились в спальню. Там все вроде бы оставалось по-прежнему. Постель была в беспорядке. На полу валялись пеньюар и ночная сорочка миссис Руссо. Квин открыл дверь шкафа.
— Ничего себе расцветки! — присвистнул Эллери. — В глазах рябит!
Они перебрали содержимое шкафа, но ничего интересного не нашли. Эллери заглянул на шляпную полку.
— Ни шляп, ни тростей. По крайней мере, с этим ясно, — с удовлетворенным видом сказал он.
Пигготт, который тем временем вышел на кухню, вернулся оттуда, сгибаясь под тяжестью большой картонной коробки, наполовину заполненной бутылками.
Эллери и инспектор склонились над коробкой. Инспектор вытащил из одной бутылки пробку, понюхал ее содержимое и передал ее Пигготту, который последовал примеру своего начальника.
— Пахнет хорошо, — сказал он. — Но пробовать я отказываюсь: видел вчера, что от этого бывает.
— Правильно остерегаешься, — со смешком сказал Эллери. — Но, если все же не утерпишь и поддашься соблазну, вознеси молитву Вакху: «О вино, если у тебя нет другого названия, назовем тебя «Вином смерти»!»
— Пошлю на анализ, — сказал Квин. — Похоже на смесь виски разных сортов. И этикетки вроде настоящие. Но кто знает…
Эллери вдруг схватил отца за руку и напряженно прислушался. Все трое застыли.
Из прихожей донесся еле слышный металлический скрежет.
— Кто-то, похоже, пытается отпереть дверь, — прошептал Квин. — А ну, Пигготт, как только он войдет, хватай и держи его крепче.
Пигготт метнулся из спальни в гостиную, а оттуда в прихожую. Квин и Эллери остались в спальне. Из прихожей их было не видно.
В квартире наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь скрежетом ключа в замке, который никак не хотел отпираться. Наконец раздался громкий щелчок, дверь распахнулась и тут же захлопнулась.
Кто-то придушенно вскрикнул хриплым голосом, Пигготт выругался, послышалась возня, ожесточенное шарканье ног. Отец с сыном кинулись в прихожую.
Пигготт старался вырваться из цепкой хватки верзилы во всем черном. Рядом на полу валялся чемодан, видимо выпавший из рук нежданного гостя. В воздухе порхала газета, опустившаяся на паркет в ту самую минуту, когда Эллери вмешался в схватку двоих отчаянно чертыхавшихся мужчин.
Чтобы скрутить верзилу, понадобились усилия всех троих. Наконец его придавили к полу. Он тяжело дышал.
Инспектор наклонился, с любопытством посмотрел в красное от напряжения и злобы лицо и тихо спросил:
— И кто же ты такой, любезный?
Глава 9 В которой появляется загадочный мистер Майклс
Неожиданный гость неловко поднялся на ноги. Это был высокий, дюжий человек с хмурым лицом и каким-то отсутствующим взглядом. Если в его внешности и поведении и можно было обнаружить что-нибудь примечательное, то лишь то, что абсолютно ничего примечательного в них не было. Кем бы он ни был и чем бы ни занимался, он, казалось, сознательно стер с себя все отличительные черты.
— С какой это стати вы на меня набросились? — спросил он басом, который тоже звучал совершенно невыразительно.
— Что тут произошло? — с напускной суровостью спросил Квин Пигготта.
— Я стоял за дверью, инспектор, — проговорил еще не отдышавшийся Пигготт, — и, когда этот бешеный тип вошел в прихожую, тронул его за руку. Он набросился на меня, как тигр. Залепил мне в физиономию — а кулак у него будь здоров, инспектор, — и рванулся назад в дверь.
— Понятно, — кивнул инспектор.
— Враки, — сказал незнакомец. — Это он на меня набросился, а я только защищался.
— Ладно, не рассказывай нам басен, — отозвался инспектор.
Тут входная дверь внезапно распахнулась, вошел Джонсон и поманил инспектора в сторону.
— В последнюю минуту Вели послал меня к вам — дескать, может, понадоблюсь. Поднимаясь по лестнице, я увидел этого типа. Мне показалось, что он что-то высматривает, и я пошел за ним.
Квин энергично закивал.
— Очень хорошо, что ты пришел, — ты мне очень даже понадобишься, — сказал он и, дав знак остальным следовать за ним, прошел в гостиную.
— Ну так вот, любезный, — сказал он незнакомцу, — хватит валять ваньку. Кто ты и что здесь делаешь?
— Меня зовут Чарльз Майклс… сэр. Я камердинер мистера Монте Филда.
Инспектор прищурился, заметив, что повадка их гостя вдруг неуловимо изменилась. На лице его по-прежнему не было никакого выражения, и вел он себя так же. Но перемена все же была разительной, и инспектор, вопросительно взглянув на сына, увидел у него в глазах подтверждение своих собственных наблюдений.
— Вот как? — спокойно спросил он Майклса. — Камердинер, значит? И куда же ты направлялся поутру с этим чемоданом? — Он кивнул в сторону дешевого черного чемодана, который Пигготт принес из передней. Эллери вдруг ушел обратно в прихожую и что-то подобрал там с пола.
— С чемоданом? — как-то обескураженно переспросил Майклс. — Да, это мой чемодан, — признал он. — У меня сегодня начинается отпуск, и я договорился с мистером Филдом, что утром зайду за жалованьем.
Инспектора вдруг осенило: поведение и выражение лица Майклса оставались прежними, но у него совершенно изменился голос и выговор.
— Договорился с мистером Филдом, что зайдешь утром за жалованьем? — переспросил он. — Чудеса, да и только.
На лице Майклса мелькнула тень удивления.
