неплохо гоняет грифов. Мелкой дичью тоже не брезгует. Да и людей они вполне различают. Я попросил их.
Лука кивнул, показывая, что не видит в том ничего удивительного. Подумаешь, кто-то о чем-то попросил зубастых тварей.
– Лютый вышел к той машине. А рядом было обглоданное тело. Я знал, что это не Вихо. Просто знал, и все…
– Анализ?
– Мог бы, – подумав, произнес Эшби. – И да, мысли имелись, но после я спросил себя, кому и что он даст. Мне? Я и без того знал, что Вихо больше нет. А тело? Какая разница, где его тело. Уна? Она… весьма эмоциональна. Узнав, что тело принадлежит другому, она бы сама ринулась искать Вихо. А пустыня опасна.
Как и те, кто в ней обитает.
– Его матушка? Ей, пожалуй, было все равно. Да и… с Зои случилось то, что случилось. Она переживала. Она ждала его звонка. Я много думал о том, что произошло той ночью. В доме не было никого. Вихо обещал заглянуть перед отъездом, и она ждала. Прислугу отослала.
Избавилась от свидетелей, что понятно.
– Возможно, ей послышалось, что кто-то пришел. Может, этот кто-то позвал ее, и Зои решила, что это Вихо. Она спешила вниз и споткнулась. Я нашел ее не сразу… – Ник стряхнул остатки песка с ладони. – Два дня… они пролежали там два дня… и… если бы не Вихо с драконьей кровью и не тот парень, которого нашли, я бы знал, кого спросить.
– И кого?
Лука вытащил коробку с мятными леденцами и предложил Эшби. А тот взял. Сунул за щеку и произнес задумчиво:
– Миссис Фильчер. Она… полагаю, знала о романе Зои.
Знала. Определенно.
– Догадывалась и о том, кто отец ребенка.
Без сомнения.
– И как думаете, насколько завидным женихом был Вихо?
Полукровка с сомнительной репутацией, которая была хороша для дела, но не для семейной жизни?
– Если бы речь шла только о Вихо и Зои, я допускаю, что миссис Фильчер сделала бы все, чтобы сохранить семью дочери.
Даже почти угробив эту самую дочь?
– Но вряд ли она смогла бы совладать с драконом.
Глава 10
В комнатушке мисс Уильямс остро пахло сердечными каплями.
– Вы извините его. – Пожилая леди держалась строго, и в то же время Милдред остро ощущала ее неуверенность. – Николас хороший мальчик, но нынешние события весьма непросто ему даются.
– Присядьте. – Милдред перехватила женщину и подтолкнула ее к плетеному креслу, что с трудом влезло между столом и подоконником. – Я сама. Вам чаю? Извините за самоуправство, но мне кажется, что вам следует отдохнуть. Может, врача?
– Ник врач. И хороший.
– Вы его учили?
– И его в том числе. Я появилась задолго до его рождения… – Мисс Уильямс стянула плед и набросила его на колени. – Он ни в чем не виноват. Знаете, бывает так, что все плохо, а никто и ни в чем не виноват.
Бывает. Изредка.
И не Милдред судить. Она чаем займется, благо на полке обнаружилась вереница банок с плотно притертыми крышками. Что это? Цветы василька. И бутоны розы. Листья мяты, слегка утратившие нарядную зелень, но сохранившие аромат.
– Попробуйте добавить душицы. – Мисс Уильямс следила за Милдред с явным подозрением. – И все-таки… я не настолько слаба.
– Я и не думала…
Милдред решительно отстранили.
– Она всегда считала, что достойна большего. И дочь воспитывала так же. Вообще она хотела сына, но родилась Зои. А на второго ребенка Фильчер так и не решилась. Никто не мог обещать ей мальчика, а вторая дочь – это вторая неудача.
Теперь, взяв себя в руки, мисс Уильямс действовала решительно.
Щепотка чая. Пара лепестков календулы. И мята. Душица. Еще какая-то трава, больше похожая на сухие волосы. Ароматный пар. Мед и сироп в маленьких баночках. Подсохший хлеб. Масло.
Гостеприимство, отказать в котором невозможно, чтобы не разрушить хрупкие узы доверия. Пожалуй, следовало бы поблагодарить Эшби, сейчас мисс Уильямс была весьма открыта.
– Она еще тогда пыталась подсунуть Зои Нику. Как же, ее девочка самая лучшая… знали бы, чего это ей стоило. Сколько раз я утешала бедняжку, сколько раз позволяла ей переписывать работу, потому что ненормальная матушка не желала признавать иных отметок, кроме отличных. А Зои была милой, но не особо умной. Вот Уна все ловила, что называется, на лету. А Зои приходилось прикладывать немалые усилия. Я тогда говорила с Фильчер, пыталась объяснить, что не следует давить на девочку, что ей вовсе не обязательно быть лучшей.
В этой комнате живет прошлое. Оно на стенах. Снимки и снова снимки. Множество снимков, с которых на Милдред смотрят дети и взрослые. Взрослых больше. Вот женщина, в которой с трудом, но можно узнать Лукрецию Эшби. Здесь она моложе. Строже. Красивей.
И надменней. Она стоит, приобнимая мисс Уильямс, и улыбается, но улыбка эта напрочь лишена искренности, она – часть сложной маски, чужой игры.
Вот хмурый мужчина, который держит Лукрецию за руку. Старший Эшби? Вид у него настолько… непривычный, что дрожь пробирает.
– Извините, – Милдред вдохнула ароматный пар, – у вас ведь есть фотоальбомы?
– Есть. – Мисс Уильямс не выглядела удивленной. – Вам какие?
– Все. С самого начала.
– Их много.
– И это хорошо.
Милдред заработала долгий взгляд и все-таки кивок.
Альбомов и вправду было много.
– Первый. – Мисс Уильямс с нежностью провела по шершавой поверхности. – Я только-только приехала… Лукреция…
Женщина в желтом платье с отложным воротничком. Кружевная оборка. Пуговицы в два ряда. Прическа с плотными кудрями. Строгое лицо. Перчатки.
– Рядом с ней я выгляжу смешной.
Скорее забавной. Хрупкой. Воздушной. Платье ей несколько велико и совершенно не идет. Такие носят женщины постарше, но мисс Уильямс отчаянно пытается прибавить себе лет.
– Это Станислав. – Она сама перевернула страницу.
Мужчина красив.
Не так, как Николас, хотя семейное сходство налицо. Но Станислав… серьезнее? Строже? Резче? В нем сочетаются сила, которая ощущается даже спустя время, и мягкость. На кого он смотрит? И кому улыбается?
– Я с первой зарплаты купила себе фотокамеру. – Мисс Уильямс улыбается в ответ, и становится очевидно, что над этой связью время не властно. – Помню, отвезла пленку в Тампеску, а ее испортили, проявили лишь часть фотографий, и те плохо. Я тогда так расстроилась. Расплакалась просто. И Станислав меня увидел. Он часто в Тампеске бывал. По делам. Сказал, что это закономерно, что если есть желание заняться фотографией, то следует научиться самой. Да и при школе не мешало бы фотолабораторию открыть. Тогда это казалось просто невозможным! Столько всего нужно, но… привезли через три дня.
Улыбка стала ярче. А взгляд… так не смотрят на посторонних мужчин. Интересно, он появился
