Это были явно жилой дом и что-то типа сарая, в стороне от которых паслась пара быков. Разглядел, как рядом с домами снуют фигурки женщины и двух детей.
- Ну что, заедем? - спросил он мнение у сына.
Но тот не ответил, а неопределённо пожал плечами.
- Едем – решился отец.
При их приближении дети, поливавшие грядки огорода, убежали в дом, а не молодая женщина с некрасивым вытянутым лицом, одетая в прямое длинное тёмно-серое платье с закатанными рукавами, стоя у порога, внимательно следила за незнакомцами. Казалось, даже куры, бегавшие рядом с домом, насторожились.
- Крикни им, что мы хотим напоить лошадей и, если можно, купить провизии – попросил отец.
Женщина дала согласие. Стали заниматься лошадьми. Воду носили в ведрах из ручья, протекавшего в полусотне мертах от дома. В это время появился хозяин – невысокий усатый мужичок в уже привычно мятом пыльном костюме да высокой дурацкой шляпе с округлым верхом, и его сын, паренёк лет 13-14, одетый как оборванец. У фермера в руках была двустволка (как заметил Артём, капсюльная, дульнозарядная), а у пацана связка из нескольких добытых куропаток. Фермер подозрительно глянул на него с сыном и Артём поспешил попросить Славку объяснить тому, что они хотят купить еды. И показал фермеру доллар. Завязалась мудрёная дискуссия, стали уточнять, что им надо. В процессе общения Артём увидел растущие на грядках редис, зелёный лук и огурцы. Сразу загорелся желанием сделать окрошку. Хотя ни кваса, ни кефира здесь не было, но можно её было сделать в виде салата. Преисполненный таким желанием, Артём предложил хозяевам купить у них нужные продукты и лично сделать обед на всех за свой счёт. Хозяева недоверчиво переглянулись.
- Переведи им, что я сделаю блюдо как в европейском ресторане - попросил он сына.
Хозяева посовещались и согласились. Артём занялся готовкой. Выпросил несколько картофелин и яиц, которые, как и грудки от куропаток поставил вариться на стоящем возле дома очаге – этакой летней кухне. Нарвал на грядках нужное количество редиса, огурцов и лука, достал из своего багажа горчицу с постным маслом, и погрузился в увлекательный процесс. Рядом крутились фермерские дети – мальчик лет десяти и девочка лет восьми, а женщина даже помогала ему иногда. Общались как могли, в основном жестами, возгласами. Славка тем временем занимался лошадьми. Овса у хозяев не оказалось. Был только ячмень. Ну что ж, сойдёт и он. Кроме ячменя с собой в конские сумки взяли немного свежей моркови.
Артём попросил у хозяев большую кастрюлю, в которой и замутил окрошку, используя хорошо отваренные измельчённые грудки куропаток вместо колбасы. Заправил всё самодельным майонезом. Один раз перехватил настороживший его взгляд фермера, направленный на их коней. Не хороший такой взгляд. Успокоил себя тем, что это просто зависть.
Освободившийся от забот с лошадьми Славка легко общается с детьми. Даже даёт посмотреть свой револьвер младшему пацану. Артём видит, что Славка гордится своим оружием.
Наконец объявил, что можно всех звать на обед. Все только этого и ждали. Он занёс кастрюлю в дом и поставил на стол. В доме царили нищета и убогость. Хозяйка подала к столу свежие лепёшки. Чтобы не стеснять хозяев дома, явно испытывающих какую-то скованность, Артём снял с себя патронташ с походными револьверами. Тоже сделал и Славик. Положили всё в угол вместе с рюкзаками и сумками.
Артём сам разложил по тарелкам получившийся салат. И если мужчина с женщиной поначалу недоверчиво принюхивались и присматривались, то дети сразу распробовали и быстро умяли свои порции. И попросили добавку. Их отец на детей было зыкнул, но Артём без разговоров наложил им в тарелки новую порцию. Как бы то ни было, он сам поел с большим удовольствием. За столом в меру возможности поболтали, уточняли, где проходят поблизости дороги и куда ведут. Хозяева много спрашивали Славку. Тот объяснил отцу:
- Спрашивают кто мы, чем занимаемся, куда едем?
- Отвечай, как договаривались, едем из Юты в Монтану. Присматриваем места, где будут прокладывать железную дорогу. Выполняем разные поручения. Много не болтай.
Наконец настало время собираться в дорогу. Артём попросил принести им огурцов и свежего лука. Заплатил хозяину за всё по его просьбе два доллара и стал собирать вещи. В это время Славка позвал отца:
- Па-ап!
- Чего? – не оборачиваясь спросил Артём.
- Па-ап!! - настойчивей повторил Славка.
Артём оторвался от сумки, поднял голову и глянул на сына. Тот стоял неподвижно и смотрел испуганными глазами за спину отца. Артём обернулся. Посреди комнаты стоял фермер со своей двустволкой, направленной на Артёма. Чуть дальше стояла жена хозяина с каким-то длинноствольным карамультуком, причём таким же, как и двустволка, капсюльным. Она одной рукой махала детям, отгоняя их в сторону с возможной линии стрельбы.
Вихрь мыслей пронёсся у Артёма в голове. Недоумение, растерянность, испуг. Что это? Недоразумение? Или они чем-то обидели хозяев? Или те хотят их ограбить? Артём поднял руки.
- Что им надо? – спросил у сына.
Тот обратился к хозяину и, выслушав ответ, начал переводить:
- Они говорят, что в четырёх милях отсюда на перекрёстке стоит пост военных. От них приезжали сегодня утром и спрашивали, не появлялись ли двое путников, мужчина и мальчишка. И если увидят, просили сообщить. Мы похожи на описание этих путников. Сейчас пошлют старшего сына к военным и если это мы, то рассчитывают получить за нас награду.
Артёма прошиб пот. Попадать в лапы вояк было никак нельзя. Кинуться на хозяина в надежде, что ружьё у него не заряжено и он берёт на понт? Проверять на себе не хотелось. Это не выход.
- Скажи им, что они ошибаются. Скажи, что мы никому ничего плохого не делали – попросил сына.
Славка перекинулся с хозяевами парой фраз и сообщил:
- Они говорят, чтобы мы не шевелились, а то выстрелят.
Хозяйка тем временем проинструктировала старшего сына и, выпроводив его из дома, вновь взяла Артёма на прицел.
- Что делать? - билась мысль - Дожидаться солдат – это смерть. Надо действовать!
Стал заговаривать хозяевам зубы – просил сына переводить, что те ошибаются, чтобы они их отпустили, что они заплатят и, что будут жаловаться. Сам тем временем немножко двигался – вытер пот со лба и расстегнул одну пуговицу куртки, молитвенно сложил руки и расстегнул вторую, будто ему не хватает воздуха, вытер лицо. Сердце стучало отбойным молотком. На лице изображал страх, уныние, растерянность. И на самом деле очень боялся за Славку.
