Книга Душнила - Влад Каплан

Наконец отдышавшись, полковник достал из кармана платок и стер с лица красную краску.

– Так. Ну а с Поскудиным чего? Его где черти носят?

Я, разумеется, понятия не имел, где носили черти этого кретина Поскудина, но всем своим неспокойным сердцем надеялся, что он уже повесился вместе с кем-нибудь из этих ебучих сектантов.

– Он сейчас на встрече с ректором Высшей Школы, товарищ полковник, – ответила за меня лейтенант Санина из отдела по борьбе с экономическими преступлениями, которая за две недели в составе следственной группы, по вполне определенным причинам успела заработать себе репутацию личного стукача нашего полковника, не сделав ровным счетом ничего, кроме таких вот выступлений на совещениях. Собственно, как раз по этой причине, она и была встроена в состав следственной группы самим полковником.

– Спасибо, Катенька. Ну, хоть кто-то делом занят. А ты, Листопадов, я погляжу, об этом ни сном ни духом. – полковник зыркнул на меня исподлобья, как-будто бы реально ждал какого-нибудь ответа. – Ну, чего сидишь. Давай – бомби.

Я встал.

– Тарищ полковник, в наше распоряжение поступили сведения, позволяющие полагать, что наши самоубийства могут носить ритуальный, оккультный характер.

На этом моменте полковник поперхнулся, нахлобучил свои очки и принялся отыгрывать соло на клавиатуре компьютера. Через отражение в линзах, я видел, как он пробивает слово «оккультный» в поисковике. Мысленно я улыбнулся.

– На текущий момент версию с убийствами мы отметаем. Предположительно, речь идет деятельности некой секты, появившейся в среде студентов ВШЭ, – продолжал я, – мы уже получили запросы от наших зарубежных коллег из Белоруссии и Армении. Органы предварительного следствия обеих стран готовы к сотрудничеству. Помимо этих двух стран, похожие случаи были выявлены и в других странах СНГ, а также в ряде стран Северо-Атлантического Альянса. – я откашлялся. – В связи с чем, считаю целесообразным ходатайствовать о сотрудничестве с Международной полицией.

– ПХАХ! – выдал полковник. – Ты че эт, перегрелся, Листопадов? Мож-т те в отпуск?

– Но, тарищ полковник…

– НИКАКИХ «НО». Значит так, – отрезал Грязнов, – материалы, предоставленные армянами и белорусами изучить. Все прочее за пределами вашей компетенции, капитан. Ждите дальнейших распоряжений.

– Так точно, тарищ полковник, – согласился я, лишь бы не спорить с этим страшным во всех отношениях, выжившим из ума человеком.

Поскудин нехотя доложил мне по телефону, что, по словам ректора, вот уже три недели как пропал вышкинский профессор кафедры философии – некто Покровский. В университете не появлялся, на связь не выходил. Всем было по боку до тех пор, пока не дошло до ректора. Я поручил старлею пробить старика, а сам, вместо обеденного перерыва, отправился в московский крематорий №2 на церемонию прощания с Юрием Ртутем. Публика была самая разная: артисты, политики, блогеры, журналисты и стадо промытых студентов. Словом, все те, кому до него было дело. Ну, и я. В очереди к гробу, люди чуть ли не дрались, словно алкаши за пустую бутылку, записывая истории в инстаграм. Прежде чем, человека, который ближе всех подобрался к ответу на главный интересующий всех вопрос, сожрала тысячеградусная печь, я тоже успел на него взглянуть, как вдруг, в самый неподходящий момент, когда объявили минуту молчания, и я стоял уже у самого гроба, у меня снова зазвонил телефон. Сотни людей одновременно обрушили в мою сторону тяжелые гнусные взгляды. Но, работа есть работа. Я снял трубку.

– Листопадов, слушаю.

В отделе меня дожидалась Лёля. Был ее последний день практики. По моему поручению, она изучила ролик Ртутя и переписала фамилии всех, задействованных в нем студентов, для того, чтобы я затем мог повторно вызвать их на допрос. За четырнадцать дней практики из канцелярской вешалки, она превратилась в бывалого опера. По крайне мере, внешне. Выдавали синяки под глазами, отсутствующий сосредоточенный взгляд, и отставание в размерах одежды, которая в последние несколько дней буквально висела на ней. Я сладко ухмыльнулся.

– Ну как, понравилось тебе у нас?

Лёля молча протянула дневник практики и, написанную собственноручно свою характеристику мне на подпись. Примерно через час после ее ухода из дежурки доложили о еще одном трупе. Отвыкший от таких новостей, я, на всякий случай, переспросил:

– Как? Всего один?

Тело принадлежало сорокалетней женщине. Пахла она также, как и выглядела. Ее выловили из реки «в галстуке», то есть в петле, прямо у Храма Христа Спасителя. В кармане обнаружили паспорт на имя Виктории Ивановны Каменских. Это было уже кой-что. Оформив утопленницу, я сразу же сделал звонок в судебку, разузнать насчет бомжа-водолаза. По словам судмеда, его еще не увезли.

– У меня для вас еще кое-что есть.

– Да что вы говорите? – пережевывая что-то, отозвался эксперт.

– Приятного аппетита.

– Благодарю.

– Да. Вот отправили вам очередную утопленницу.

– Как это любезно с вашей стороны.

– Еще бы. Похоже, подружка нашего водолаза.

– Интересно, интересно.

– Можно ли будет сразу сделать сравнительное исследование? Запрос я вам по почте пришлю. А завтра ждите оригинал.

– Посмотрим, капитан, что можно будет сделать, а чего нельзя, но конкретного я вам ничего не обещаю. Все будет зависеть от экспертов. Мое дело – вскрыть вашу подопечную. А это уж, как только, так сразу.

– Будьте так добры.

– Всего вам самого наилучшего.

– Всех благ.

Между экспертами, которые вечно опаздывали с результатами исследований и следаками, которых то и дело ставили раком за такие вот опоздания, существовало незримое противостояние. Да и кому вообще удастся найти общий язык с человеком, который за милую душу трапезничает по соседству со жмуриками.

После работы заехал к матери с новостями, как обещал. Лида на третьей неделе беременности. С тех пор, как узнал, не было времени даже подумать об этом, но маме знать было просто необходимо. Внуки ведь это ее голубая мечта. От «Явление Христа народу!» быстро перешли к «Ну, неужели, думала никогда от вас не дождусь!». Утирая слезы радости, мать достала фужеры и открыла бутылку «Абрау-Дюрсо», припрятанную, видно, специально к этому случаю.

– А ты чего это такой худой стал? Лидка твоя тебя совсем, что ли, не кормит?

– Ну, так. За двоих ест. – улыбнулся я.

– Щас как дам тебе! – Мама замахнулась было на меня кухонным полотенцем. – Петросяна вырастила. А чего один? Супругу твою я, когда должна поздравлять?

– Да я ненадолго к тебе, на самом-то деле. Не стал ее дергать. У нее в школе щас тоже полно работы. С этими экзаменами…

– Да щас прям! На маму время всегда найдется! Вот я прям щас ей и позвоню. – И мама ринулась в гостиную, к телефону, а я не стал ее останавливать.

– Не