— Понял, — перебил мягко и улыбнулся. — Поедим без мыслей о трупах?
— Это лучшее, что ты мог предложить, — прошептала, прикрыв глаза, он сощурился довольно и начал с аппетитом уплетать свой обед, болтая о всякой чепухе.
Я не заметила, как пролетело время, мы вышли на улицу, где медленно падал снег крупными хлопьями, задрала голову и поймала снежинку языком, а когда посмотрела на него, встретила уж слишком хитрый взгляд. Заподозрила коварство, но среагировать не успела: он набрал пригоршню свежего снега и сдул ее со своих ладоней мне в лицо.
— Ах, ты! — возмутилась, опешив от такого нахальства, а потом быстро скомкала снежок и запустила в него.
— Я это начал, — сказал, сдерживая улыбку, — но остановиться невозможно, — и завязалась нешуточная снежная битва.
Мы резвились, как дети на утреннике, он вдруг подкрался сзади, пока я смахивалась с лица снег, пытаясь прозреть, подхватил меня и закружил в воздухе. Я охнула и как будто увидела громилу метрах в десяти от нас, но на следующем кругу на том месте уже никого не было.
Настроение мигом улетучилось, я похлопала Карева по руке и он тут же отпустил меня, сказав:
— Прости, на эмоциях.
— Отвези меня домой, пожалуйста, — попросила, глядя в сторону, и мы сразу пошли к машине.
Всю дорогу мы молчали, а возле дома он спросил:
— Злишься?
— Нет, — ответила, глядя поверх его плеча, а потом спросила: — Эти девушки… кто они? Тоже из медперсонала?
— Нет, — сказал задумчиво, — думаешь, это важно?
— Сложно думать, не зная вводных. Как любит повторять отец — всегда лучше владеть информацией, чем наоборот.
— Не могу не согласиться, — хмыкнул в ответ. — Продавец в магазине мужской одежды, парикмахер, официантка и горничная в отеле.
— То есть, обслуживающий персонал?
— Большая часть профессий — обслуживающий персонал. Но мысль уловил. Хотя, тут скорее схожий типаж: молодые, привлекательные, я бы даже сказал, красивые, темноволосые.
— Татьяна, полагаю, из того же города, что и они, — сказала задумчиво, а он хохотнул:
— Звучит, как утверждение.
— Разве не так? — спросила с ухмылкой, а он посмотрел укоризненно:
— Это провокация и так нельзя.
— А тискать меня можно?
— А это снова шантаж, — ответил со вздохом, а я хохотнула:
— И снова сработало. Так что?
— Да, из одного, — ответил, усмехнувшись.
— Как и Влад.
— Занимательный персонаж, я над ним работаю.
— Тогда не стоит терять время, — сказала бодро и похлопала его по плечу, как товарища. Он слегка поморщился, а я поспешила выйти.
В подъезде поднялась на второй этаж и встала сбоку от окна, дождавшись, пока он уедет, а потом вышла и села в свою машину, направившись по адресу Людмилы.
Будь я следователем, что бы сделала в первую очередь? Проверила, есть ли на доме камеры, изъяла записи и просматривала бы, в попытке найти машины с номерами нужного региона. Не на поезде же он прибыл… Мог, конечно, взять тут в аренду, чтобы особенно не отсвечивать, но что-то подсказывает, что парню на всех начхать. К тому же, к Людмиле он наверняка приезжал на своей. Потом пошла бы соседям, в надежде на кого-нибудь особенно внимательного. Старушек на лавках расспрашивать бессмысленно, все остальное он пусть делает сам, я же вновь припарковалась у помойки, встала во дворе и осмотрелась, найдя то, что нужно: группу пацанов, играющих в какие-то стрелялки на палках. Надеюсь, это не станет их профессией.
Чтобы не выглядеть, как маньяк, пристающий к детям, я направилась прямиком к двум молодым женщинам, лениво переговаривающимся на лавочке на детской площадке и изредка кидающие взгляды в сторону ребят.
— Привет, — поздоровалась хмуро, а они посмотрели с удивлением, но ответили недружно и растерянно:
— Привет…
— Мы знакомы? — спросила одна, а я отрицательно мотнула головой, продолжив:
— Я извиняюсь, что так бесцеремонно, но нервы на пределе.
— В чем дело? — нахмурилась вторая.
— Мужик у меня козел, — сказала презрительно, — почти уверена, мотается к кому-то из этого дома, — и кивнула головой в сторону Людкиной многоэтажки.
— Точно не со мной, — заявила первая категорично, а я вздохнула:
— Да я ни на что не намекаю… просьба у меня.
— Какая? — уточнила она же, а я сделала жалостливые глазки и сложила руки:
— Можно у ребят спросить, не видели ли они машину его? Тогда уж не отвертится, козлина…
Женщины переглянулись и слегка пожали плечами, подозвав детей.
— При нас, — нахмурилась вторая, а я закивала:
— Разумеется, — присела на корточки и спросила у подоспевшей троицы: — Здоровая чёрная тачка с номерами другого региона, видели?
— Была такая, — важно кивнул самый старший, а те, что помладше, тут же начали поддакивать.
— Номера не помнишь?
— Помню, конечно, — напыжился пацан, а я уточнила:
— Скажешь какие?
— А Вам зачем? — заважничал в ответ, а его мама отвесила ему лёгкую оплеуху, пригрозив:
— Отвечай, когда старшие спрашивают!
— Да три семерки, тупой запомнит, — буркнул мальчик обиженно.
Я прикрыла лицо руками, изображая бурю эмоций непонятного происхождения, тихо всхлипнула и почти бегом кинулась со двора. Села в машину, ухмыльнулась и поехала в автосалон.
У ворот нахально посигналила, открыть мне не пожелали, но через пару минут из двери вышел хмурый Толя и склонился над машиной, облокотившись рукой на крышу. Аудиенция отменялась, я в восторг от такого приема не пришла, но окно открыла, буркнув:
— Номера тачки Влада — три семерки, — он молча кивнул, а я начала медленно сдавать назад.
Выехала на шоссе и набрала Кареву по громкой:
— Как фильм? — спросила весело.
— Какой фильм? — переспросил удивленно.
— Ну, с камер на доме Людмилы, — ответила небрежно, ухмыляясь.
— Откуда ты… — начал ошалело, но сам себя перебил: — А, не важно. Неинтересный.
— А я знаю номер его машины. Интересует?
— Само собой, фильм не просто неинтересный, я трижды чуть не вырубился.
— А ты мне его данные.
— Опять шантаж? — возмутился в ответ: — Чем крыть будешь?
— Какой шантаж, Дмитрий Сергеевич! Обмен! — пришла я в негодование, а он вздохнул:
— Говори.
— Договорились? — спросила деловито, а он хмыкнул:
