— И что же это? — спросила с любопытством, а он подмигнул нахально и сел за стол:
— Сначала кофе.
— Ты какой-то неправильный следователь, — пробурчала, включив чайник. — Только растворимый.
— Я неприхотлив, — отозвался охотно. — Только проснулась?
— Так заметно? — скривилась в ответ, а он улыбнулся:
— Ты прекрасна, но да. Я к тому, что с завтраком лучше повременить.
— Давай сюда свои бумажки, — развернулась и протянула руки в нетерпении, а он хмыкнул и отрицательно покачал головой:
— Уговор есть уговор.
— Я голодная, — сказала с вызовом. — А ты вынуждаешь меня терпеть, сам при этом попивая кофе.
— Ого, — вытаращил глаза в ответ, — а ты не перед чем не остановишься ради достижения цели, да? Может, я поторопится с выводами и не стоит тебе ничего показывать?
— Я тебе себя полуголую уже показала, — сказала с укором, — это вместо кофе.
— Принято, — засмеялся тихо, поднимаясь, а вернулся с папкой, скрученной в трубочку. — Кстати, есть такая штука — глазок называется. Если бы у тебя на лице не отразилось столько изумления, я бы мог решить, что это была запланированная акция.
— Да ко мне особенно никто не заглядывает… — пробубнила, снова смутившись. Черт, этот парень то и дело вгоняет меня в краску, что за ерунда?
Взяла папку из его рук и уселась за стол.
— И этим ты решил меня напугать? — спросила, равнодушно листая снимки убитых женщин, лица которых были мне незнакомы. — Забыл, кем я работаю? Тут даже внутренностей не видно.
— Женщина моей мечты, — вздохнул, подперев подбородок ладонями, а потом подтянулся и сказал серьезно: — Четыре в другом городе, Вероника. У нас уже две. Повреждения схожи, оружие пыток тоже. Если и не маньяк, то точно псих. Не хотелось бы положить в эту папку твои снимки. Лучше в наш семейный альбом.
— Подкат не засчитан, — слегка поморщилась в ответ. — Вышло довольно неприятно.
— Само вырвалось, — развёл руками и кивнул на чайник: — Так что с кофе?
— Подробностями расследования побалуешь?
— Разумеется, нет, — фыркнул возмущённо, а я пожала плечами:
— Тогда без кофе.
— За шантаж срок дают, ты в курсе? — хохотнул, весело на меня поглядывая, а я улыбнулась в ответ:
— Ты уже простил мне воровство и проникновение, я вошла во вкус.
— Ладно, я сам, — отозвался флегматично и сделал две чашки, а потом заглянул в холодильник. — Если ты в самом деле голодная, то спешу огорчить — таковой и останешься, — я заглянула через его плечо и скисла. — А я не обедал. Поехали вместе перекусим?
— Звучит, как свидание… — буркнула, уткнувшись в чашку, а он замотал головой:
— Не-не, нельзя, — и добавил со значением: — Ты фигурируешь в открытом деле об убийстве, это неэтично, как минимум, и вполне можно получить по шапке, а я этого не люблю.
Логика была сомнительная: если увидят, то выглядеть будет вполне как свидание, но есть хотелось страшно, так что придираться я сочла излишним и сдалась:
— Хорошо. Но на моей машине.
— Ни за какие коврижки, — ответил категорично и взял чашку, а я пошла одеваться, сообразив, что спорить бесполезно. Парень хоть и улыбчивый, но характер имеется.
Машину его в прошлый раз по темноте я не особенно разглядела, да и не смотрела толком, но сейчас, сверкая наполированными боками, она вызывала массу вопросов. Например, на какие шиши?
— Хорошая машина, товарищ следователь в занюханном участке, — хмыкнула, садясь на переднее пассажирское, а он широко улыбнулся и захлопнул дверь, которую галантно придерживал, помогая мне залезть в высоченный джип. — На работе не завидуют?
— У меня отец генерал-майор и начальник этого самого занюханного, — ответил, заводя мотор. — Знакомо, не так ли? Хирург занюханной городской больнички.
Я хохотнула и посмотрела весело, а он хотел остаться серьезным, но не смог, расплывшись в ответной улыбке.
«Этот парень как будто создан специально для меня» — подумала грустно и торопливо отвернулась к окну. Присутствовало одно большое «но» — я его не хотела. Хотя, если уж не кривить душой — сильнее хотела другого. Жестокого, беспринципного, надменного сукина сына, приоткрывшего прошлом ночью дверь в свою душу. Едва заметная щель, в которую я тут же сунула свой нос, который он, наверняка, прихлопнет.
— О чем задумалась? — спросил неожиданно, а я натянула улыбку и повернулась, отмахнувшись:
— О превратностях судьбы.
— У-у-у, — протянул сокрушенно, — это к ужину, Ник. Могу я тебя так называть? В конце концов, я простил тебе воровство, проникновение и шантаж.
— Это тоже шантаж, — хмыкнула самодовольно.
— Ладно, последнее вычеркиваем, — согласился легко и снова заулыбался, а потом сказал тихо, будто бы между делом: — У тебя с коленей синяки ещё не сошли. И на лопатке. Откуда?
— Я обязана отвечать?
— Конечно, нет. Все по взаимному согласию, принуждение — не мое, — состроил рожицу, а я прыснула и покачала головой, ответив:
— Несерьезное дорожно-транспортное. Неудачно выбежала на дорогу, водитель не успел затормозить.
— Ай, — поморщился в ответ. — Неприятненько. Но зато стало понятно, как ты во все это влезла.
— Что? — приоткрыла я рот от удивления, а он слегка усмехнулся:
— Я все-таки следователь. Батя хоть и спонсирует по привычке, но работу свою люблю и делаю ее с удовольствием, и достаточно качественно. Знакомо?
— Знакомо, — нахмурилась в ответ, — и все же?
— Когда ты пришла к Молвинских, ты слегка прихрамывала. Я поднимался, ты не обратила внимания, и рану на твоей голове увидел, на фоне светлых волос вполне отчётливо проглядывается, но ты могла и не заметить, она сбоку, ближе к затылку. Молвинских на все начхать, он даже не расследовал, а я скорую пытался отследить и нашел пару интересных вызовов, где сообщалось, что некая казенная машина сбила пешехода. Выводы преждевременные не делал, это тоже не люблю, а теперь ты сама подтвердила мои догадки.
— Ты чего такой умник? — возмутилась искренне, а он рассмеялся и свернул к милому кафе.
— Меня интересуют только убийства девушек, — сказал, когда мы сели за столик и сделали заказ. — То дело — скорее из любопытства. Но, учитывая, что ты фигурируешь по обоим, есть вероятность, что они связаны.
— Если и так, — ответила серьезно, — то точно не через меня.
— Уверена?
— Абсолютно. То, что меня сбила та самая скорая — роковая случайность под названием неудачное свидание. А в остальном — я просто работаю хирургом. То же самое, что утверждать, что все дела, которые ведёшь ты…
