князя это не особо волновало. Его тревожило что-то другое. И это что-то, казалось девушке, ее настоящая миссия здесь. Правда, что именно – Сеня пока не поняла. Ее смущало поведение дракона. Видимо, она придумала уж слишком нестандартного ящера. Ну, или не очень умного, судя по рассказам Макара. Тревожил ее и сюжет. Почему он так изменился? Откуда все это зверье, которого она не придумывала? Повороты, линии, новые герои? Осталась только канва от изначального текста – место действия и дымчатые черты знакомой фабулы. Какой неведомый редактор так поправил строчки? Или, может, это ее собственное подсознание дописывает недостающую произведению интригу? Не понятно. Габриэль. Несмотря на его недавнее откровение, он оставался для Сеньки загадкой. Явно что-то скрывал. Не похож на простого телохранителя. Скорее, на военачальника. Выправка, как у бравого офицера. Не хватало только формы. Она бы ему пошла. Девушка залюбовалась лениво качающейся в седле спиной. Как струна. Хоть и дремлет. Нет, точно не обычный охранник. И не просто так Доброслав его отправил к пикам Смеральдо.
Их симпатию заметили уже даже лошади. Как бы вела себя настоящая княжна, Сенька не знала. А потому немного боялась навредить репутации венценосной особы. И если бы не это, девушка давно бы уже взяла ситуацию в свои инициативные руки. А вместо этого ей приходилось иногда давать блондину отпор. Он злился, хоть и старался не показывать виду. Он ведь чувствовал взаимность! И не понимал, что не так. Поэтому на каждое ее «нет» выстраивал между ними мысленную толстенную кирпичную кладку. Первые дни стена по крепости могла посоревноваться с Великой Китайской. Но со временем больше стала напоминать китайский гипсокартонный аналог. Есении надо было только улыбнуться или тронуть его за локоть – укрепление таяло майской дымкой. А иногда и этого не требовалось. Рушил стену сам же Габриэль.
Сенька улыбнулась. 21 век, средневековье, человек, эльф – все едино. Мужик – он и есть мужик. Что ее питерские ухажеры, что один чарогорский – одинаково реагировали на ее уловки. Но в ней самой вызывали совсем разные чувства. Габриэль нравился Есении. С каждым днем все больше. И ей было очень любопытно, каково это – завести интрижку с самым настоящим сказочным, хоть и всего наполовину, но все же эльфом. И пусть даже ничего эльфийского в нем, кроме утонченных правильных черт, белокурых волос и ультрамариновых глаз, не было. Хотя, откуда она знает, какие они настоящие обитатели Форестера. Пока – только догадываться и фантазировать. В пустыне – самое то. Девушка стряхнула ребром ладони ручейки пота со лба. Солнце жарило не хуже профессиональной ресторанной печи. Пески оказались прекрасной сковородкой. Еще чуть-чуть – и пирог «Трое в пустыне, не считая коней» можно было подавать на стол. Платок, раздобытый Габриэлем в первой деревне, а теперь повязанный искусным узлом на Сенькину голову, абсолютно ее не спасал. Девушку начало подташнивать, когда на горизонте вырос уж слишком зеленый куст. Память услужливо подкинула информацию из школьных уроков географии – зелень в пустыне можно встретить только в оазисе, а оазис – значит, вода и тенек. Есения с победоносным гиканьем рванула вперед. Блондин – ее за рубашку назад. Сначала он решил, что это мираж. Потом, что очень коллективный мираж. Чудиться двоим сразу не может. Макар подтвердил догадку третьим утвердительным кивком.
Но и такого живенького кустика, растущего вот так насмешливо ненатурально посреди сухого как смерть песка, да еще и почти у самой дороги, Габриэль не помнил. Конечно, проходил он здесь в последний раз давно, и мало ли что могло вырасти за это время. «Ключевое слово – мало», – подумал блондин. И предложил сначала выяснить, не засада ли это. Пока две здравые головы думали, как лучше это сделать, ударенная солнцем больная медная рвалась срочно лично проверить.
– Пустите, детективы хреновы! Пусть я погибну там неизвестно от чего, чем сдохну в этой дурацкой пустыне от жажды, – рыдала Сеня.
Не пустили. Габриэлю пришлось стащить девушку с Багета и крепко прижать к себе. Спустя пару минут она успокоилась, взяла себя в руки, размазала обиженные слезы по пыльным щекам. Снова взобралась в седло, по-королевски выпрямилась.
За это время очень любопытный кустик успел «переехать» к ним поближе. Этим еще раз убедил полуэльфа, что корни его уходят не под землю, а в сапогах ходят по ней.
– Сейчас будем вас грабить, – подтвердил догадку зеленый, ощерившись кривыми саблями.
Из-за театральной ширмы выглянули два очень похожих мужичка. Сеньке они напомнили пиратов. Оба в грязных полосатых тельняшках, засаленных синих шароварах, подпоясанных атласными кушаками, и высоких ботфортах. Давно нечесаные и нестриженые волосы мышиного оттенка покрывали красные банданы. Один нелепо щербато улыбался. Второй пощипывал большим и указательным пальцами без верхних фаланг кустистую бровь. Через половину его лица тянулся багровый шрам. Он придавал карлику особо грозный вид. На морде второго красовалась черная повязка. Она прикрывала левый глаз. Но по тому, как мужичок все время косился в ее сторону правым, можно было понять, что лента там появилась недавно. И скорее всего для антуражу, а не чтобы прикрыть отсутствие глазного яблока.
– Кхм, мы братья Мак-Нахерны, – не очень дружелюбно прохрипел тот, что со шрамом. Ткнул сабелькой в сторону Габриэля. – И, это, выворачивайте, короче, карманы без лишних слов.
Полуэльф от такой наглости побелел еще больше. Ногой отвел в сторону острие, упертое в самый кончик морды Цукера.
– Товарищи, а вы не охренели? – изогнула медную бровь Есения.
– Ляля, я б помолчал на твоем месте, – снова оголил дыры в зубах второй и сально заржал: – А то мы еще насильничать придумаем.
– Держи карман шире, недоросток! – вздернула подбородок девушка, в которой, похоже, мигом проснулись княжеские гены.
– Эй, ты на кого тут краюху крошишь, э, коза? – аж подпрыгнул на месте «пират».
– Тише, господа, тише, – вмешался Габриэль. – С нас нечего брать. Ни серебра, ни золота. Мы простые путники. Идем в Форестер. Это моя невеста и ее младший брат. На их деревню напала лихорадка. И мы единственные, кто спасся. Кх, кх. Надеемся, что не заразились. Лошади – это самое ценное, что у нас есть. Хотите, заберите чалую, из нее выйдет отличная тушенка. Хотя, с вашими зубами, я бы крепко подумал. Старовата она уже.
Мист презрительно фыркнула, извернулась и цапнула блондина за жилистый зад. Тот даже не поморщился. А вот Макар лошадку легонько огрел между ушей.
– Кх, кх, кх, -старательно подыграл он товарищу.
Сенька, смекнувшая, что к чему, тоже театрально закашлялась, закатила глаза, схватилась пальцами за горло, как будто задыхалась
