Книга Семнадцатая - Родион Примеров

— Конечно! Попробуй только уйти без телячьих нежностей.

Алена все еще сидела на моих коленях, по обыкновению примостив голову на плечо, когда в дверь позвонил Эдик: два сакраментальных звонка — пристрелочный и контрольный…

Глава 6

Проводив Алену до порога и передав ее Эдику чуть ли не по описи (тулово женское — одно, конечности — две пары, навершие декоративное — одна единица), я вернулся в гостиную и приступил к наведению порядка. Начать предстояло с тележки, стоявшей на причале возле опустевшего кресла. На ее стеклянном столике сестрица успела учинить истинный кавардак. Первым долгом я опрокинул в себя стопку виски, налитую мной во утешение Алены и оставшуюся нетронутой посреди прочего негодного тлена. Терпкое, маслянистое и отчасти болезненное тепло, растекшееся вниз по пищеводу, мгновенно отозвалось в моей голове приятным легким туманом. В нем я ориентировался лучше, нежели в мнимой ясности, с какой воспринимались окружающие вещи, когда я взирал на них прямым и, как принято выражаться, трезвым взглядом. За их примитивной очевидностью с трудом проглядывалась суть. Между тем, под правильным углом зрения, скрадывавшим вопиющую явственность деталей, в самых простых и неприкаянных вещах по временам обнаруживалась бездна смысла. «Люди должны есть», — подумалось мне невзначай при виде густого молочного озерца, разлитого по поверхности столика, которым Алена тайно воспользовалась, чтобы нарисовать на стекле что-то неприличное. Мой бедный желудок, удостоенный сегодня лишь горстки английских печений, откликнулся тихим согласным урчанием. Пока я с жадностью глотал растаявшее Аленино мороженое из отсырелого, давшего течь картонного ведерка, меня посетила еще одна удачная мысль, которую на сей раз направляла железная рука дедукции. «Люди должны есть», — продолжил я свое умозаключение. — «Девушки — тоже люди. Алена и ее подруга — девушки. Следовательно, этим двоим нужно соорудить легкий ужин, заказав его в приличном ресторане». Безупречная цепочка посылок и в конце — блестящий вывод. А ведь это всего-навсего один шот…

Бывшему топ-менеджеру, члену совета директоров трех солидных корпораций, мне ничего не стоило за несколько оставшихся часов организовать пустяковое застолье. Плевое дельце. Достаточно было одного телефонного звонка… Задача изрядно осложнилась, когда, дозвонившись до Регины, я выяснил, что за окном сегодня пятница, а значит непосредственно в данный момент она находится за рулем — на пути в свое маленькое имение где-то у черта на куличках и, стало быть, устроением моей вечеринки заняться никак не сможет. Мне пришлось извиниться, пожелать Регине счастливой дороги, повесить трубку и, хорошенько все взвесив, удариться в панику. Я понятия не имел, при помощи какой изощренной магии заказывается ужин из приличного ресторана… Взяв себя в руки, я снова вооружился телефоном и в течение получаса досконально изучил вопрос. В процессе изучения я трижды отправлялся к холодильнику и, глядя на заставленные до отказа полки, старался помыслить, как все это клятое изобилие может претвориться моими собственными стараниями в изящно сервированный стол. Выходило, что никак, поскольку мои житейские привычки, хорошо усвоенные Региной, предполагали лишь один кулинарный трюк: вскрыть упаковку, подогреть содержимое и проглотить готовую снедь у себя на диване — за просмотром какого-нибудь старого фильма.

Было далеко за семь, когда я отыскал наконец подходящее мне заведение и, связавшись с довольно сноровистым клерком, оформил заказ, который обещали доставить самое позднее через час-полтора. Отвечая на вопрос, как именно в моем представлении должен выглядеть «легкий ужин на троих», я проявил взыскательность и сделал несколько основательных замечаний. «Что-нибудь из классики, будьте так любезны», — веско пояснил я вопрошавшему. — «Исключительно европейские блюда — никакой азиатчины. Всецело полагаюсь на ваш просвещенный вкус, мэтр. И не знаю, заслуживает ли это отдельного упоминания, но все должно быть исполнено по высшему разряду». — «Премиум-класс», — понятливо отозвался мэтр. — «Посуда? Столовые приборы?». — «А как же», — снисходительно подтвердил я. — «У меня два фарфоровых сервиза: на шесть и на двенадцать персон. А приборами чуть не полбуфета забито. Есть и серебро…» — «Вопросов больше не имею», — почтительно сообщил мой невидимый собеседник. Спустя всего десять минут я расплатился по весьма умеренному счету, выпорхнувшему из недр моего телефона, и с легкой душой посвятил себя хозяйственным нуждам: собрал с пола сопливые Аленины салфетки, ревностно втоптал в ковер сигаретный пепел, рассыпанный вокруг ее кресла, и отвез на прежнее место изгаженную тележку.

После этого я наведался в ванную и воочию убедился в том, что Алена ничуть не привирала: бутылка с остатками текилы красовалась ровно там, где и было сказано — в плоской жемчужной чаше, для которой, смотрите-ка, мне все же удалось отыскать достойное применение. Что ж, глупо отрицать: скромная горка льда сообщила бы этой картинке некую стилистическую завершенность… Я отнес текилу в столовую и определил ее в винный шкаф, составлявший предмет моей особенной гордости. Высотой в человеческий рост, он занимал почти половину стены и имел три независимых отделения, в каждом из которых поддерживалась положенная температура. Нужно заметить, что собственно вина в шкафу хранилось не так много. Большей частью за его прозрачными дверцами возлежали сосуды, вмещавшие напитки поосновательнее и покрепче. Ирландские сорта виски заполняли здесь целую нишу, далее следовал скотч, далее — бренди, включая полдюжины коньячных флаконов, а засим — всякой твари по паре: джин, водка, ром, текила, а также единственный в своем роде образчик самогона, что достался мне в подарок от такого лица, о каком вы даже и не подумаете. Впрочем, вина здесь тоже хватало: раньше у меня частенько гостила Кристина, чьим утонченным вкусам я был обязан приличным знанием итальянских виноделен и бездарным употреблением трех верхних полок в правой секции… Я немного полюбовался на свой ковчег, протер небольшое пятнышко на стекле, после чего достал обратно только что принесенную текилу и, сходив на кухню, отправил злосчастную склянку в мусорную корзину. Не то чтобы я посчитал ее испорченной или как-то скомпрометированной моим вчерашним обращением, но попадаться на глаза Алене ей, пожалуй, больше не следовало… Мне все еще хотелось есть. Раскопав в холодильнике внушительную упаковку ветчины, я улегся на диван, затолкал в рот первый ароматный ломтик и продолжил смотреть фильм, с которым вчера, ради известных уже клубных приключений, мне пришлось расстаться в разгар весьма захватывающего эпизода, обернувшегося для главного героя инквизиторскими пытками и угрозой мучительной смерти…

Было около девяти вечера, когда моему герою, с помощью друзей и завидного фарта, удалось превзойти все невзгоды и проложить путь к заветной цели,