кажется, у нее снова текло из глаз, а заодно и из других сообщающихся отверстий. — Ты мужчина, ты не понимаешь… Я тебя не люблю! Прямо сейчас не люблю. Ты просто мне нравишься. Мне нравится с тобой спать, вот и все… Это классно, но это не то… А люблю я Алену… Прости…
— Тоже мне новость! Конечно, ты любишь Алену. Как же иначе? Нынче ее только ленивый не любит… А что до той любви, которой у тебя будто бы нет… Вика, это просто еще одно слово. Слово, которым мы дорожим, но которое бог весть что означает… Позволь мне сказать, как я это вижу. Ты не любишь меня, а между тем никто не относился ко мне так, как ты. Никто не чувствовал меня лучше. Никто не подходил так близко ко мне. Ты не любишь меня, но значит ли это, что никогда не сможешь полюбить?
— Хороший мой, я не знаю…
— Вот видишь. Это так много, что дух захватывает. Большего мне и не требуется.
— Дима, послушай…
— Что, малыш? Хочешь мне возразить?
— Нет я про другое… Ты проводишь меня в ванную? Я грязная. От меня пахнет плохо…
— Конечно, милая. Дай мне минутку…
— Ты что, тоже плачешь?
— Еще как! Кажется, это становится моим хобби…
— О, господи, — и тут она обняла меня. Руками и ногами. Приникла ко мне своим болезненно горячим, но неожиданно окрепшим телом. — Димочка… Не плачь… Я могу стать прежней. Той, что была ночью… Для тебя, заяц… Для тебя одного… Это легко… У меня есть деньги… Есть адрес… Поедешь со мной?
— Ни за что на свете.
— Ты не понимаешь! Тут недалеко. Полчаса. И все снова станет хорошо!
— Не станет! Бедная моя, не станет…
— Вспомни, как все было! Вспомни, что я умею! Ты хочешь меня? Хочешь?
— Вика, нет!
— Нет? Дима, подумай… Ты умный, ты должен догадаться… Так всем будет лучше.
— Не всем… Малышка, ты все слышала. Я люблю тебя. И поэтому — нет, и речи быть не может. Пока решаю я, мы никуда отсюда не двинемся.
— Ты обещал… Дал честное слово…
— Выходит, я солгал. Опять… Ты сможешь меня простить?
— Да, — ее хватка ослабла, — я прощу. Ведь сейчас все просто. Сейчас я тебя понимаю. Ты хочешь как лучше… Но лучше не будет. У тебя не получится меня удержать… Я могу быть очень злой. Очень противной. Зачем тебе это нужно?
— Потому что ты моя семья, Вика. Семья, не семейка… Так уж вышло: неведомо как и почему. Ты можешь меня любить. Можешь от меня отвернуться. Можешь возненавидеть, если угодно. Но здесь ты уже ничего не изменишь, родная.
— Это правда? — она поймала мое лицо и, заглянув в глаза, с какой-то неведомой целью подхватила слезу своими истерзанными губами, потрогала ее языком, проглотила. — Ты правда так чувствуешь? Я твоя семья?
— Это единственная правда, в которую я сейчас верю… Вика, ты позволила мне узнать, что это для тебя значит. Я не стал бы тебя обманывать, даже во имя добра…
— Ладно… Если так, то ладно… Я попробую… Нет, я смогу… А как же Алена?
— Алена вернется, дружок… Она всегда возвращается. Ей нужно время, чтобы понять…
— Что понять?
— Кто же на такое ответит… Ей нужно понять что-то свое. То, что мы все рано или поздно понимаем. Каждый на собственный лад… А ты останешься у меня. В своей спальне… Это только просьба и ни что другое. Но, родная, я очень тебя прошу… Я знаю, куда обратиться. Знаю, где нам помогут… Будет трудно. Но мы справимся. Вика, мы справимся… Ты нужна мне. Нужна по-настоящему. Мне ведь тоже не справиться без тебя…
— Тогда держи меня, — сказала Вика. — Люби меня. Люби, пока можешь… Пока не излечишься. Похоже, что я — твое лекарство…
Вика уронила голову на мое плечо и стихла. А я все еще плакал… Как думаете, от чего? Все просто… От воспоминаний о минувшей ночи. От счастья. От благодарности. И от ясного понимания того, что все это больше никогда не повторится.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
