семьи уйгуров приехали, а среди них была и младшая сестра Турда, император Цяньлун желал приблизить пограничные земли при помощи брачных уз. И он решил взять Ипархан в качестве наложницы и ввести ее в императорский дворец. Как только об этом зашел разговор, уйгуры несказанно обрадовались — с этого времени они будут родственниками самого императора! В день встречи Ипархан нарядилась в самую прекрасную уйгурскую одежду. Молодая и воздушная, она вошла в императорский дворец. Император Цяньлун немедленно пожаловал ей статус «благородной придворной дамы», выделил ей отдельное жилище и назначил ей повара-уйгура, который готовил ей еду по нормам ислама. Подчиненные спросили: «Благородная дама вошла во дворец, как ее наградить?». Император Цяньлун ответил: «Выберите все самое драгоценное и высокочтимое и отдайте ей. Не забудьте о свежих личжи, которые прислали с юга. Она их никогда не видела, ей наверняка понравится». В конце концов благородная дама получила 33 драгоценности, среди которых были коралловые парадные ожерелья, золотые купольные кольца, золотые шпильки и так далее, а также 15 лянов золота и 200 лянов серебра.
С того времени у императора Цяньлуна была жена-уйгурка. Ее внешность и манера одеваться разительно отличалась от других наложниц императора. Каждый раз, когда император выезжал куда-то, он брал ее с собой. На каждый праздник или день рождения он награждал ее. Благородная дама также была понятливой и смекалистой. Она часто приглашала уйгурские труппы с выступлениями легкого жанра во дворец, чтобы они продемонстрировали бараньи бои и цирковые выступления с музыкой, а также приказывала повару приготовить несколько видов халяльных закусок и блюд, чтобы император и вдовствующая императрица могли полакомиться. С тех пор император Цяньлун был просто счастлив, и вдовствующей императрице тоже все очень нравилось. Вдовствующая императрица сказала императору Цяньлуну: «Благородная дама так прекрасна! Ее нужно повысить!». Тогда император Цяньлун издал указ: «Госпожа ходжа трудолюбивая и почтительная, благопристойная и вежливая, поэтому, уважая повеление императрицы, ей присваивается титул Жунпинь». Через некоторое время вдовствующая императрица опять сказала императору Цяньлуну повысить титул Жунпинь до титула Жунфэй — по статусу этот титул был ниже только императрицы и второй жены императора. Но Жунфэй совершенно не задавалась: она прекрасно ладила с другими наложницами, женами, благородными дамами и фрейлинами. Она поддерживала постоянную связь с принцессами и девушками из аристократических семей (дочерьми знати и аристократии), они были словно родные сестры.
Жунфэй ввели в императорский дворец, она одевалась не так, как другие наложницы императора
Статус Жунфэй во дворце повысился, и статус ее старшего брата Турда соответственно тоже повысился — он стал цзюньваном, его оклад тоже повысился, и он получил свой отдельный дом (совр. Дунсылютяо в Пекине). Узнав, что старший шурин еще не женился, император Цяньлун тут же выбрал ему девушку маньчжурской национальности в жены, конечно же, разного рода наград и подарков было немало. В мусульманском лагере становилось все больше и больше людей, многие уйгуры приезжали в Пекин навещать родственников и путешествовать, и останавливались в лагере для мусульман. Тогда император Цяньлун отдал приказ о расширении лагеря и строительстве мечети, чтобы уйгуры могли там молиться. С тех пор уйгуры обрели известность, их статус в Западном регионе намного повысился, население также увеличилось и начало развиваться.
На протяжении этих лет из Монголии западной Гоби также поступали хорошие новости. Сначала племя из Дурбэд-Монгольского автономного уезда сказало, что не желает соседствовать с джунгарами и надеется переселиться вглубь страны. Император Цяньлун согласился и поселил их в Улаангоме, чтобы они могли пасти скот. Вслед за тем, торгоуты, которые переселились в регион реки Волги более ста лет тому назад, больше не могли терпеть тиранию российского царя и решили вернуться в родные места. Император Цяньлун и их поселил. Таким образом, огромный западный регион утихомирился. Народы всех национальностей зажили спокойной жизнью.
Жунфэй прожила во дворце почти тридцать лет, когда ее вдруг поразил тяжелый недуг. Все свои драгоценности она раздарила сестрам из дворца, фрейлинам и евнухам, которые прислуживали ей, а также родственникам и землякам из мусульманского лагеря. Так спокойно эта прекрасная и мягкая уйгурская девушка и покинула этот мир. Император Цяньлун горевал, он приказал похоронить ее по мусульманским обычаям в гробнице Дунлин. На ее гробу золотым лаком был написан отрывок из Корана.
Жунфэй обладала хорошей репутацией, поэтому в народе постоянно выдумывали истории о ней, выдавая их за уникальные случаи. После стольких лет выдумок ее реальный образ был нарушен. Некоторые люди придумывали шаблонные истории, называя ее «Сянфэй», они говорили, что изначально она была женой Хваджа-и Джахана, а император Цяньлун отнял у него жену. Она целыми днями плакала, надоедая вдовствующей императрице. Тогда вдовствующая императрица приказала тайком задушить ее. При чем здесь это? Жунфэй и Хваджа-и Джахан были кузенами, как они могли быть супружеской парой? Кроме того, император Цяньлун проявлял благосклонность к Жунфэй, она несомненно обладала хорошим моральным обликом и прекрасной внешностью. А главным образом, ради стабильности Западного края не стоило бы изза красоты похищать невесту. Это очевидные вещи.
Император Цяньлун прекрасно решил проблемы с Монголией в западной Гоби и исламскими районами. Он был собой доволен. Хотя в Тибете тоже было неспокойно, но пока и не было большого хаоса. У императора Цяньлуна появилось свободное время, и он решил заняться вопросами культуры.
Составление книг и их уничтожение
Император Цяньлун был профаном в отраслях наук европейской школы и не шел ни в какое сравнение с императором Канси. Однако он был очень заинтересован в традиционных знаниях: в свободное время он читал книги, писал иероглифы, сочинял стихи, составлял парные надписи, рисовал, коллекционировал известные произведения каллиграфии и живописи, возился с фарфоровыми изделиями и яшмой — он был похож на высокообразованного литературного гения и знатока антиквариата. Он свободно владел маньчжурским и китайским языками, а также выучил тибетский и уйгурский. На самом деле, будучи императором, от рождения не надо было беспокоиться о базовых нуждах, поэтому учиться было совсем не тяжело, имея столько помощников. Говоря о поэзии, император Цяньлун написал в общей сложности около 50 000 стихотворений, занимая первое место среди поэтов древности и современности. Триста шестьдесят пять дней в году, тридцать шесть тысяч пятьсот дней в ста годах — если так считать, то писать стихи нужно каждый день, но даже и в таком случае за сто лет не напишешь так много! Оказывается, его стихи многие люди писали вместо него — он мог написать пару строк, описывая приблизительный смысл,
