Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
class="p1">Заметил его Мамай и приказал позвать.
– Ты исходил мир. Скажи, как велик он и много ли времени надо, чтобы покорить его?
– Мир беспределен, – отвечал дервиш, – и беспредельно людское желание, но могуществу самого сильного человека есть предел.
Усмехнулся Мамай.
– Кажется, ты не знаешь, с кем говоришь?
Но дервиш не смутился.
– Даже великий повелитель – все же человек, ничтожный перед Аллахом.
– Аллах на небе, – рассердился Мамай, – и не вмешивается в земные дела. Оставь свои сказки для глупых людей.
Покачал дервиш головой:
– Жалко мне тебя.
Слишком дерзок был ответ, и сверкнул шахи-хан гневом.
– Чтобы ты мне больше не показывался на глаза. Иначе куски твоего тела я брошу на корм медведям.
Поклонился дервиш Мамаю.
– Буду помнить твои слова. Не забудь и ты.
И ушел.
Много стран исходил после этого дервиш, много дней провел в пути. Достиг духом высоких ступеней и забыл немощи тела.
Научился ничем не дорожить, и оттого казалось, стал богатым, не боялся сильных и сделался тем сильнее их.
И жалел Мамая, хотевшего покорить мир.
Доходили о нем слухи. Мамаевы войны как река: не сдержать ничем реки. И люди перед Мамаем как листья, которым пришла пора упасть.
«Забыл Мамай, что смертен, как все», – думал дервиш.
И не удивился, когда узнал, что погибло войско его, и только с немногими спасся он в южные степи.
Если убьют – мир не наденет печальных одежд, никто не раздерет ворота у кафтана.
Но не настал еще час. Мамаю улыбнулось лицо Аллаха, и успел он уйти в пределы Кафы. Там ему обещали приют.
Когда пришел туда дервиш, на базарах и площадях говорили о Мамае и богатствах его, сокрытых в Шах-Мамае, в подземельях ханской ставки.
Долго Мамаевы рабы носили туда сундуки с сокровищами, оружием, и, когда засыпали вход, хан приказал умертвить их, чтобы никто не знал, где зарыты его богатства.
А по ночам к воротам Кафы подходили мамаевы люди, чтобы посмотреть, бодрствует ли стража, и в народе говорили, будто задумал Мамай завладеть Кафой.
И в самую темную ночь, когда снежная буря загнала всех в жилища, у крепостной стены жалобно прокричала сова. И когда дважды повторился ее крик – Мамаевы люди бросились к стенам крепости.
Но не спала крепостная стража и истребила всех нападавших; всех, кроме одного, который кричал совой перед нападением.
Избег Мамай смерти и скрылся в тайнике водохранилищ.
И когда, озябший и голодный, он дрожал от страха смерти, кто-то пошевелился вблизи.
Окликнул Мамай и узнал голос дервиша, и молил спасти его.
– Ты, верно, забыл, что запретил мне являться на глаза тебе, – сказал дервиш, вспомнив золотой шатер и гнев шахи-хана, и склоненных перед ним улемов и мурз.
Содрогнулось от унижения сердце Мамая, но, пересилив себя, он ответил:
– Тогда тебе говорил повелитель, а теперь просит иззябший, голодный человек.
И исполнил дервиш, о чем просил его Мамай, – вывел за город по канаве для стока горных вод.
Еще не наступил рассвет, когда подошли к дороге на ханскую ставку.
Чудилась Мамаю погоня за ним, говорил он дервишу:
– Ускорь шаги, слышны голоса. Догонят – убьют.
Но ветер донес из деревни предутренний крик петуха, и дервиш остановился, чтобы совершить намаз.
– Нашел время молиться! – закричал на него Мамай и хотел идти дальше один, но не знал хорошо дороги и боялся заблудиться.
Взглянул на него дервиш. На раннем утреннем свете казалось мертвенным лицо Мамая, и пожалел он его.
– Моли пророка послать мир твоей душе.
И дервиш говорил о том, как непрочно величие людей и как безумно стремление к нему.
И словами своими стал он ненавистен Мамаю, и не мог Мамай терпеть больше унижения перед ним.
– Глупый раб, я вырвал бы твой язык, если бы было время.
И, выхватив нож, он всадил его в горло дервиша, а чтобы не узнала его погоня, сорвал с убитого одежду и надел ее на себя.
А с бугра неслось несколько всадников, и передовой, заметив бегущего в отрепьях человека, принял его за беглого раба. И когда бежавший не остановился на его окрик, он размозжил ему палицей голову.
А наутро шах-мамайцы нашли оба трупа, один вблизи другого, и похоронили их там, где нашли.
Но, проникнутые покорностью к повелителю, насыпали над ним высокий курган, чтобы люди не могли потревожить царского праха.
И сохранился Мамаев курган до наших дней, а рядом с ним – могила азиза.
В зимнюю непогоду, когда северный ветер нагонит снежный буран, лучше не ходите мимо кургана. Может напугать злой медвежий рев, и похолодеет сердце от Мамаева стона.
Пояснения
Легенда, записанная Кандараки в V томе его «В память столетия Крыма», имеет за собой, несомненно, историческую подкладку. В Софийской летописи говорится: «Мамай же гоним сый, бегая пред Тахтамышевыми гонители и прибеже близь города Кафы и сослася к кафинцы по докончанию и по опасу, дабы его прияли на избавление дондеже избудут от всех гонящих его; и повелеша ему; и прибежа Мамай в Кафу со множеством имения, злата и серебра. Кафинцы совещася и сотвориша над ним облесть и ту от них убиен, убо бысть тако конец безбожному Мамаю» (Карамзин. История Государства Российского, изд. 5, кн. II, т. V, стр. 44 (1842).
Академик Кеппен в «Списке известнейших курганов России» (Спб., 1837) указывает могилу Мамая. Это курган у дороги из Феодосии в Старый Крым, вблизи последнего. Неподалеку от кургана, сохранившегося до наших дней, деревня имени Мамая – имение Арцеуловых Шейх-Мамай. Татарское предание указывает на курган, как на могилу Мамая, а рядом с последней и на могилу азиза – святого, фигурирующего в легенде. Насколько известно, археологических раскопок кургана произведено не было. По народному преданию, вместе с Мамаем были погребены и все его сокровища. Легенда о белом медведе, который в снежную ночь выползает из могилы, держится среди старокрымцев – русских поселян, и я слышал рассказ об этом из уст тамошнего священника, ныне почившего отца Капитона Гергилевича.
Солдаткин мост
Старокрымская легенда
Теперь пройти ночью не страшно, кругом застроено. А раньше был пустырь, и над обрывом стояла кузня, а в кузне жил цыган-кузнец.
Бил молотом кузнец по наковальне, летели в стороны искры. Скалил зубы цыган, хохотал.
Хватит по голове, мозги, как искры, разлетятся.
– А, чтоб тебя! – говорили люди и избегали без надобности ходить к кузнецу.
Неподалеку жила молодая солдатка. Муж ушел на войну в Туретчину, и два года не было вести о нем.
– Верно, убили, а не то так просто помер.
Приглянулась солдатка цыгану, стал
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
