На обед, как и прочие трапезы, собственноручно приготовленный по всем правилам здорового, полноценного, научного питания, Томас, ее Томас звал жену также серебряным гонгом.
Между обедом и ужином Диана, предоставленная самой себе, успевала наиграться в кухне с предметами своей давней мечты.
Включала.
Смотрела.
Слушала.
Оценивала.
Выключала.
И так по многу раз на дню.
Но самое удивительное было то, что, имея полный набор встроенной техники:
Навороченную микроволновку…
Плазменный телевизор диагональю в пятьдесят дюймов…
Стиральную машину с долгосрочной памятью…
Посудомоечное чудо…
Магический агрегат, превращающий ароматные зерна сорта арабика в пенистое капуччино, а крупнолистный цейлонский час с типсами – в крепкий нектар…
Самое удивительно было то, что Диана тосковала по регулярному посещению бытового отдела супермаркета и привычному листанию глянцевого каталога.
Вместо шатания по магазину и просматривания страниц с фотографиями новых моделей хозяйку замка ожидал ужин.
А потом – как по строгому расписанию.
Полночные куранты башенных часов, навевающих грусть.
Явление исполнительного супруга, без опоздания.
Осточертевшая ночная рубашка стареющего мужа и надетый еще за дверью презерватив.
И половой акт, больше напоминающий банальное и давно наскучившее занятие…
Чтобы не разразиться неуместным смешком и не выпалить что-нибудь излишне задорное и обидное, Диана с раздвинутыми ногами и руками, привязанными к медным кольцам, представляла себе, как из настенного зеркала выглядывает призрак утонувшего Ральфа.
Тому причиталась древняя старуха, цепляющаяся за каждый лишний год никчемной жизни.
Ей – пожилой джентльмен неопределенного возраста.
Наверное, юный Ральф отымел бы свою развалину гораздо активней и вдохновенней, чем тип в ночной рубашке.
Как, впрочем, и тезка призрака, могильный психоаналитик.
Диана блаженно постанывала, чтобы хотя бы фальшивым оргазмом поддержать репутацию мужа.
Эх, почему она не догадалась отдаться кладбищенскому мачо прямо на свежевымытой гранитной плите?
С Томаса, ее Томаса нисколечко бы не убыло.
Если он простил механика из авторемонта, покусившегося на девственность его невесты…
Если он простил рекламного агента, научившего его суженую неимоверным сексуальным штучкам…
То наверняка Томас, ее Томас проигнорировал бы и случайное перепихивание с Ральфом.
Да и связь с призраком строптивого юноши тоже не вызвала бы приступа ревности.
Диана не забывала изредка повизгивать.
Пусть Томасу, ее Томасу вспоминается пресловутая точка – «Джи-Спот», а не идиотская «Цзу-сань-ли», отвечающая за продление жизни.
А супруг тем временем без малейшего постороннего звука наполнял презерватив семенной жидкостью.
И у Дианы снова и снова возникали странные, но так и не высказанные мужу вопросы.
Зачем Томас, ее Томас предохраняется?
Скорей всего, от старческих живчиков не забеременеть.
Зачем привязывает руки жены к медным кольцам и не пользуется ее беспомощным положением?
Может, просто не хочет, чтобы в порыве страсти женушка порвала его любимую фланелевую рубашку?
И с рассветом все повторялось – до поры, когда старинные часы пробьют очередную полночь.
Завтрак.
Обед.
Ужин.
Половой акт.
Завтрак.
Обед.
Ужин.
Половой акт.
Диане, втянувшейся в этот странный, однообразный, несовременный ритм, навеянный историческим прошлым замка, порой казалось, что ее законное супружество длится, по крайней мере, три века, если не все четыре.
И Томас, ее Томас давно превратился в призрака в ночной фланелевой рубашке и в пока не использованном презервативе.
И Диана также стала привидением, навсегда привязанным к изголовью кровати, навсегда распятой под балдахином, навсегда оставшейся неудовлетворенной.
И три погибшие юные жены тоже, наверное, где-то там, далеко-далеко, превратились в фантомов и пугают по ночам необразованных индейцев, аспирантов-серфингистов и богатеньких горнолыжников.
Одна, раздавленная лавиной, требует свою шапочку.
Вторая безуспешно ищет купальник, изодранный акульими зубами, – шестьсот остро отточенных шипов на одну челюсть.
Третья гоняется за обкурившимся шаманом, вымогая перчатку с левой руки.
А что будет, если хотя бы одна из них доберется до замка?
Интересно, умеют ли привидения ревновать?
Ночами Диане бывало немного страшновато, и только тайные посещения кухни с не санкционированной мужем булимией дарили покой.
Молодая супруга пожилого джентльмена почему-то была уверена, что его предыдущие жены никогда бы не оценили как надо этот сумрачный замок, эти сбалансированные трапезы, эти соития по твердому, ненарушаемому графику.
Томас, ее Томас, наверное, рад, что навсегда избавился от взбалмошных, избалованных, пресыщенных фифочек, не умеющих ценить простое семейное бытие.
Завтрак.
Обед.
Ужин.
Половой акт.
А призрак несчастного Ральфа, не пожелавшего отдать жизнь ради укрепления здоровья сумасшедшей баронессы, определенно присутствовал и в спальне, и на кухне, и в библиотеке, и даже в зимнем саду.
И все, конечно, видел.
И, наверное, завидовал семейной паре, наслаждающейся добровольным отшельничеством.
Завтрак.
Обед.
Ужин.
Половой акт.
Диана с каждым часом, отмеченным курантами башенных часов, все больше и больше втягивалась в то, что должно было называться медовым, по крайней мере – для нее, месяцем.
Завтрак.
Обед.
Ужин.
Половой акт.
Завтрак.
Но постепенно месяц стал терять свою медовую сладость.
Может, из-за слишком пресной, идеально сбалансированной по жирам, аминокислотам, белкам и углеводам, пищи.
Ни острого, ни соленого, ни перченого…
Может, из-за нудного и мерного распорядка дня.
Ни поездок в город, ни прогулок по ближайшим окрестностям, ни официальных визитов, ни местных развлечений.
