Кое-кто серьёзно утверждал (местные моралисты в лице старых и дев и жён алкоголиков со стажем), что в квартире этой собираются сатанисты, опять же для проведения совместных ритуалов и оргий. Местный участковый, не без подачи обеспокоенной общественности, разумеется, пару раз приходил к Людке для проведения профилактических бесед. После этих посещений, участковый доложил общественности, что ничего аморального, а тем более, противозаконного, в упомянутой квартире не происходит, и его, участкового, нечего дёргать по пустякам, отвлекая от исполнения прямых обязанностей.
После этого, правда, сталкиваясь с участковым, Людка стала как-то загадочно улыбаться, называя при встрече стража порядка по имени-отчеству, а иногда (хоть и шёпотом, но бдительные жильцы всё же разнюхали) – шерифом. Народ посудачил ещё немного и прекратил жаркое обсуждение новой темы, решив, что это будет себе дороже. Люди привыкли если не уважать власть, то хоть немного, но побаиваться её…
Сейчас же, во дворе стояла огромная машина, которая, как показалось Веронике, была ей знакома. Глупо, конечно, утверждать, что машина знакома тебе, если ты не запомнил номера, тем более, что в большом городе автомобили не наперечёт, и похожих довольно много. Окончательно развеял сомнения Вероники водитель, который соизволил выйти из джипа. Это был всё тот же блондин высоченного роста и атлетического телосложения. И хоть и невозможно из окна третьего этажа, не имея необходимой оптики определить цвет глаз наблюдаемого объекта, Вероника была совершенно уверена, что помимо огромного, чуть меньше автобуса, который в народе называют «Пазиком» джипа, парень обладает ещё и голубыми глазами. Она была готова отдать голову на отсечение!
«Везет же некоторым! Да, Людка растёт прямо на глазах…Тут же…»
Свою мысль Вероника прервала, потому что блондин подозвав одного из местных пацанов, что-то долго не то объяснял ему, не то расспрашивал о чём-то. Потом Илюшка, местный пятилетний забияка, резко повернувшись, ткнул пальцем прямиком в окна Вероники, которая при этом невольно отпрянула от окна своей кухни. Её очень удивил столь резкий поворот событий! Всё ещё не веря, что речь идёт о ней, она трусливо покинула кухню, не доев бутербродов, всё же продолжая вести наблюдение за происходящим во дворе из окна комнаты.
Блондин, удовлетворённо кивнув, нырнул в джип, затем снова вышел, держа в руке огромную шоколадку, которую он передал Илюшке. Илья, благодарно взвизгнув, подняв презент высоко над головой, побежал в сторону ватаги таких же малолеток, как и он сам, намереваясь поделиться лёгкой добычей. Пацаны встретили этот порыв радостным воем.
«На извращенца вроде непохож, хотя, говорят, у них на лбу не написано. При его-то данных…»
Пока Вероника рассуждала на эту тему, джип уехал со двора. Она успела отметить, что машина представительского класса покинула двор не на бешеной скорости, а, наоборот, без нервных рывков, так свойственных большинству водителей подобных авто, которых причисляют к числу «быков», считающих себя хозяевами жизни, а всех окружающих досадным недоразумением и мусором, который им всегда и сильно мешает. Вероника была почти уверена, что все водители дорогих иномарок (судя по манере езды), страдают существенными психическими отклонениями, а медицинские справки, без которых нельзя получить права, просто покупают за большие деньги, впрочем, как и всё остальное…
Этот же джип выехал со двора предельно осторожно, словно этот двор был наполнен исключительно детьми водителя, а также очень близкими его родственниками. Пацанам же он ненавязчиво просигналил, что вызвало рёв детского одобрения.
«Очень интересно и нехарактерно для «крутых». Откуда взялось это ископаемое? Может быть, он долго и безуспешно разыскивает своего незаконнорождённого сыночка? Раздаёт шоколадки…»
Всё бы ничего, но Илюшкин жест в сторону её окон… А почему, собственно её? Мало ли кто живёт рядом с ней? Вероника, вздохнув, вернулась на кухню и наконец-то съела бутерброды и допила остывший чай. Интересно, почему он так быстро уехал?
Её размышления прервал звонок в дверь. На пороге стоял молодой человек в униформе. Возле его ног располагалась внушительных размеров корзина с цветами. Подобную корзину Вероника видела недавно по телевизору, её кто-то преподнёс в подарок Алле Борисовне, примадонне нашей.
Молодой человек был одет в синий костюм. На голове – что-то сильно напоминающее головной убор французских полицейских, в руке – не то блокнот, не то…
– Здравствуйте, я представляю фирму «Орхидея». Вам велено передать…
«Ну и денёк сегодня… Тут ещё адреса перепутали. Сначала поманили конфеткой, а потом… Извините, ошиблись, мы к соседке вашей, Людмиле Кораблевой. Прощенья просим…»
Вероника было открыла рот, чтобы сказать, что Людка живёт не здесь, а в соседнем подъезде, но клерк опередил:
– Вероника Чернова?
Девушка растерянно кивнула.
– Это вам, дорогая Вероника. Распишитесь, пожалуйста, в получении…
Она, всё ещё не веря в то, что происходящее имеет прямое отношение к её персоне, заикаясь, спросила:
– А-а-а… э-э-то точно мне, вы не ошиблись?
– Нет, ошибки быть не может. Я точно знаю, что именно в эту квартиру, а не в какую-нибудь другую. Я больше для порядка спросил.
– А-а-а… м-м-м… от кого, собственно… э-э-э… м-м-м… букет? —она подбирала слова с трудом, потому что не знала толком, как назвать ЭТО, находящееся в корзине.
– Тот, кто это передал, пожелал остаться инкогнито. – Молодой человек улыбнулся.
– Э-э-э… Мне, наверное, – начала Вероника, – следует… я щас…
Вероника, словно во сне, развернулась на месте и пошла в комнату. Молодой человек торопливо сказал:
– Если вы за чаевыми, то совершенно напрасно…
– Почему? Ведь так положено.
– Дело в том, что фирма заплатит мне за заказ, а что касается клиента, то он заплатил мне такие чаевые, что ждать чего-либо ещё и от вас, было бы верхом свинства… Моя фирма, кстати, отправляя на такие дорогие заказы, вовсе э-э-э… не приветствует… Вы меня поняли, я думаю…
Вероника кивнула, ничего не понимая.
– Я думаю, у вас нет повода для печали. В любом случае, ваш поклонник проявит себя ещё не раз, вы уж поверьте моему опыту. А потом, в конце концов, и обнаружит себя… Так и познакомитесь, – успокоил он девушку. – Всего хорошего. Думаю, что скоро опять увидимся.
Клерк из фирмы «Орхидея» откланялся. Вероника подняла корзину и понесла её в комнату, гордо именуемую «залом», которая была заставлена старой мебелью, попавшей к ней разными путями. Что-то было куплено и ей самой, но в основном, мебель досталась по наследству, вследствие, как правило, переезда родственников, или даже их смерти. Мебели, надо сказать, накопилось немало, и Вероника, не будучи завзятой барахольщицей, всерьёз подумывала над тем, чтобы кое от чего избавиться, подарив кому-нибудь для дачи, а кое-что просто выставить во дворе, возле мусорных баков.
