Все прикосновения настолько лёгкие и нежные, что я начинаю задыхаться, потому что возбуждение перекрывает дыхание.
– Каспер, – дрожащим стоном выдыхаю я. – Хочу-у-у
– Потерпи, – шипит мой любовник. – Терпи, котёнок. Мы должны исправить первый раз. Тебе будет хорошо.
Я запускаю руку между своих ног. Каспер тут же её оттуда вытаскивает и продолжает терзать жаркой лаской мои груди.
– Пожалуйста, – стоном срывается с моих губ. – Я хочу.
Он отрывается от моей груди и поцелуями спускается ниже. Ниже, ещё ниже… Раскрывает моё лоно. Там уже невыносимая тяжесть, жара и влажно. Он налитые губки раскрывает и припадает своим ртом к клитору.
Я мгновенно зажимаю его голову бёдрами. Двигаюсь пару раз сама об его рот и кончаю. Так кончаю, что мне плевать задохнулся Каспер, зажатый между моих ног, или что там происходит…
Меня уносит почти сразу с отключкой от реальности. Я перевозбудилась настолько, что даже не замечаю, как Каспер героически выбирается из плена и заменяет свой язык своими пальцами.
Внутри становится тяжело, давит, опять что-то рвётся. Но в этот раз всё идёт, как по маслу. Каспер во мне.
Слышу глухой, мучительный стон мужчины.
9
Каспер
Кожа к коже. Влага, нежнейшие мышцы обволакивают член.
Какая резина?
Кто ходит в резиновых сапогах купаться? Поэтому и женятся, поэтому и остаются с одной, чтобы вот так… Это надо почти до тридцати дожить, чтобы мало того влюбиться до безумия, ещё и впервые женщину на живую иметь.
Вся моя половая жизнь – полный эгоизм. Я почти не умею женщину удовлетворять. Но тут мир перевернулся, здесь расщепление моего сознания. Теперь я заботливый супруг. Лишь бы не соскочила.
А то девочки любят. Попробуют со взрослым мужчиной, а потом к ровесникам резвиться. От этих мысли делаю грубый толчок. В ответ сразу же мучительный стон.
Грубо, слишком грубо для неё. Нужно сдерживаться, нужно нежно. Это же акт раскаяния, а не горячий секс равных.
Нависаю над ней. Над своей принцессой. Руки её пришпиливаю к постели своими ладонями. Смотрю в личико, вхожу медленно.
Умираю! Погибаю! Плавлюсь, какая она сочная, горячая. Живая!
А она смотрит на меня
Глазюки запредельные!
Меня даже немного смущает такой взгляд. Как будто я творю с беззащитным существом что-то непотребное.
Меняю позу. Трахаю и целую, прижимая к себе. Глубже вхожу, ещё глубже. Хочу в неё.
Хочу её!
Ульяна замирает. Распахивает глаза и с силой обхватывает меня ногами. Я чувствую, как она кончает. Внутри неё всё содрогается, член так сжимает, что я зубы стискиваю.
Охрененный кайф!
Кончаю сам от того, что просто смотрю на неё. А её заламывает. Она прогибается подо мной, закидывает голову. Стонет. Бьётся в моих руках. Одна за другой сотрясают её стройное тело волны. Её пульсация опаляет мой член. Горячо становится, влажно.
Это настоящий оргазм. Подо мной кончает девушка моей мечты. Не симулирует, не орёт, как кошка драная. Стон такой упоительный, наполняет комнату, что я сам выдаю звуки наслаждения.
Ещё и ещё. Это длится долго. Для меня неожиданно. Я не выхожу из неё. Не спешу, даже когда она ослабевает. Взмокшая, запыхавшаяся. Лежит подо мной безвольная, а тело время от времени вздрагивает.
В голове сразу меняются планы. Я её не отпущу.
В полутьме мелькает мой телефон на тумбочке, рядом с кроватью.
Выхожу из Ули. Она стонет, уже от боли. Второй раз. Натёр видно. Дотягиваюсь рукой до телефона, там сообщение от Феди, чтобы перезвонил, когда освобожусь. Телефон кидаю недовольно.
Как не хочется возвращаться в свой мир.
Целую жаркую девочку, прижимаю к себе, кутая её в одеяло.
Она податливая, укладывает ручку на меня. Глаза прикрыты, дыхание всё ещё сбито.
Торкнуло мою принцессу хорошенько.
Глажу её по волосам, целую. Запах её вдыхаю. Это моя женщина. Навсегда моя.
– Уля, – шепчу ей в ухо. – Переезжай ко мне. Не надо тебе там жить. Здесь до университета недалеко. Можешь перевестись на заочное. Не ведись на его деньги, я обеспечу. Слышишь?
Молчит. Выводит. Сейчас скажет, чтобы отвёз к папе, ещё раз трахну. Не знаю, как её уговорить. Не знаю, что сказать мягко. Я только грубо могу.
Отстраняю девчонку от себя. Нужно посмотреть ей в глаза, увидеть, что она из себя представляет в этот момент. Потом уже подбирать слова.
А она спит!
Вырубилась в моих объятиях. Дыхание ровное стало, сопит упоённо. Дрыхнет зайка после секса.
Я минут двадцать смотрю на неё. Взгляд оторвать невозможно.
Как бы тебя, зайка, поймать? Как тебя, котёнок, приручить, чтобы не бросила, не убежала. Чтобы сама захотела быть со мной.
Заботливо укрываю одеялом. Хочу тискать её, ухаживать, баловать.
Нехотя вылезаю из постели.
Вначале душ, чтобы в себя прийти, потом уже позвоню Феде.
****
На кухне готовил кофе. И размышлял над тем, что кушают принцессы.
За окном палили фейерверки. Взрывались яркими вспышками. И создавалось впечатление, что я наконец-то создал свой уютный мирок. Там, где спит юная красавица на кровати, где тихо и уютно.
Но это иллюзия.
Я набрал Федю. Было четыре часа утра. Спать не хотелось вовсе. Днём прикорнул, этим и обошёлся.
Федя ответил бодрым голосом. Шёл куда-то, на заднем плане голоса, видимо, наших парней.
– Малышева старшего убили, – сообщил Федя.
Зашипела кофеварка, звякнула микроволновка, сообщая, что пицца разогрелась.
– Готовься, сейчас наш грибной опер появится, – предупредил я. – Дашь Груздеву всю инфу на снайпера. Я ведь не ошибся, Фролов снова его использовал?
– Не ошибся. Грохнули почти в центре города, – Федя помолчал, потом нервно добавил. – Не воруй девку. Сейчас такой замут пойдёт, пусть пока у папаши будет. Нам нельзя светиться.
– Ты думаешь, Фролов не в курсе, с кем его дочь время проводит? Он её использует против меня.
– Кас, ты запал? Вот так серьёзно? Это хреново, бро!
– Но Фролов то не знает! – рявкнул я, и увидел, как сонное дитя вылезает из-под одеяла. – А это значит, он думает, что использую я, а не он.
– Отпусти, пусть голову ломает, зачем тебе девка, – посоветовал Фёдор. – Оппа! Оперок звонит. Бывай.
Я откинул телефон и направился к своей девчонке, которая прикрывая наготу, смотрела удивлённо в окно. И это надо было фотографировать, это нужно было на холсте и в масле отображать, а лучше из мрамора ваять.
