Бизнес-Центр имел сто сорок два этажа, верхнюю половину которых занимала компания «Бурса», контролировавшая все основные информационные потоки страны. Ее дочернее предприятие «Колведор» владело главным национальным новостным порталом, где проходила практику Карли. Именно в «Колведор» она планировала устроиться на работу.
На проходной Карли подставила пригласительный на смартфоне к считывателю и прошла внутрь. В «Бурсе» всегда людно, как нигде во всей Маджении. Лифта до семьдесят второго этажа пришлось ждать больше десяти минут, но по непонятной причине все посетители разошлись к другим лифтам, а у этого осталось только двое: она и незнакомый мужчина.
Высокий, загорелый, постоянный клиент фитнес-центра был похож на смутьяна. Он надел на себя только белую майку, джинсовые бриджи до колена и солнцезащитные очки-авиаторы. Такое наглое попирание делового стиля несколько смутило Карли. «А он понимает, куда пришел? Мальчик случаем адресом не ошибся?» Мужчина с ухмылкой вошел в лифт следом за Карли и нагло спросил:
— Какой этаж?
— Семьдесят третий, — ответила она спокойно и поправила шарфик, показательно не замечая сию анормальность.
— Скарлетт су О'Нейр. Соискатель? — спросил парень и сложил руки под грудью; его мускулистые руки так и «кричали» посмотри на нас! Потрогай! Карли немного удивилась, но не более того. Хорошо, что в «Бурсе» ее все еще помнили. — Биас Травар, главный редактор «Колведора».
Карли скосила взгляд, но даже поворачиваться к нему не стала. Лифт как раз полз между сороковым и сорок первым этажом. Травар ждал ответной реакции, и с каждой последующей секундой его улыбка меркла и превращалась в грубую серьезность.
— Ты чего от меня ждешь? — нахально спросила Карли. — Комплимента? Хорошо. Классная пряжка на ремне.
Массивная железная пряжка выпирала не так сильно, в отличие от ширинки на бриджах.
— Ты не меняешься, — усмехнулся Биас и прильнул спиной к стенке просторного лифта. — Признайся, пока не представился, ты не узнала меня.
— Конечно не признала. Такой «пельмень».
Биас засмеялся. Со Скарлетт су О'Нейр они учились в одной школе; отец-профессор работал учителем биологии и смог пристроить единственного сына в элитное учебное заведение. Более того, они со Скарлетт учились в одном классе с самого первого года обучения.
Травар не мог не заметить, что с двенадцатого класса, за шесть лет разлуки, она ни капли не изменилась. Все такая же эгоистичная зараза, для которой важны только собственная значимость, материальная безопасность и бесконечные развлечения.
Она не менялась, в отличие от него. Он уже давно не щупленький подросток, которого шпыняют все, кому не лень. Он сам кого угодно нашпыняет. Биас отлепился от стенки и нажал сначала кнопку отмены, а затем кнопку сто сорок первого этажа на приборной панели.
— Поговорим в моем кабинете, — сообщил он несколько холодно, от обиды растеряв задор. — Дружба дружбой, а бизнес — это деньги. Если не справишься с проверочным заданием, работу будешь искать в другом месте.
— У меня есть опыт работы, — заявляет Карли уверенно и, наконец, поворачивается к мужчине. — А вот насчет должности главреда я не уверена. В двадцать два прыгнуть так высоко? Смотри… потом будет больно падать.
— Ты смотри… так разговаривать с непосредственным начальником, который вот-вот должен на работу принять. Не будет ли логичным вести себя повежливей?
— Повежливей, в смысле, пятки целовать? — Карли только бровью повела, ничем не высказав сомнения в своих действиях.
Травар прав: такой уровень обращения между начальником и подчиненным недопустим. Но, даже если Травара действительно посадили в Большое Кресло, слишком много тайн связывало их в прошлом. И эти тайны не отпустили Карли по сей день. Так почему же она подумала, что Травар освободился от их гнета? Потому что сдался с самого начала?
Дверцы лифта раскрылись, выпуская пассажиров. Камера видеонаблюдения на прощание мигнула единственным «глазом». На сто сорок первом этаже располагались офисы исключительно начальников различных дочерних предприятий «Бурсы» и конференц-залы. Здесь также имелась собственная проходная, через которую не пройти без особого допуска.
Травар приложил карточку-пропуск, пикнул затвор, и «карусель» во весь человеческий рост пропустила и его, и Карли. Девушка не допустила слабости и без лишних эмоций последовала за будущим начальником. Видать, права была: худосочный лузер-заучка, как и предсказывала, быстро стал Большим Начальником-красавчиком.
Панорамное окно в его кабинете открывало вид на половину столицы, и казалось, будто ты играешь в гигантскую экономическую стратегию. Наверное, для многих, имеющих кабинеты на сто сорок первом и сто сорок втором этажах, так оно и было.
— Тори, чаю пожалуйста для меня и леди су О'Нейр, — нажав кнопку селектора, приказал Травар и не стал дожидаться ответа. — Присаживайся.
В остальном кабинет не отличался от тех, что показывают в сериалах. Видно, что нынешний хозяин получил его только-только и не успел обустроить. Полки на книжных стеллажах все еще полупустые (лимитированные издания классических авторов внешне добавляют пойнтов их владельцу), три связанных экрана в единый плоский моноблок лежат на столе, не украшенном ни кактусом, ни электронной фоторамкой.
— О каком проверочном задании идет речь? — спрашивает Карли, как только присаживается и кладет руки на колени ладонями вниз. — Статья? Расследование?
— Все гораздо проще, — Травар проводит пальцем по длине поверхности стола, активируя включение моноблока. Экраны выдвигаются наверх, становясь в перпендикулярное положение. — В танчики на главной площади ты утром играла?
— Было дело, — не отпирается Карли. — Какое отношение это имеет к делу? Предлагаешь написать автоинтервью?
Травар усмехается.
— Нет, конечно. В ГП тысяча сто четырнадцать произошло жестокое убийство. Сама знаешь, ни один журналист не проберется внутрь ГП без разрешения.
— В гвардейском пункте? Правда? Прямо внутри? — восклицает Карли и берет себя в руки. — Надо же. Это же кто такой смелый? Там все стены и потолки видеонаблюдением нашпигованы, как мини-бутерброды на шведском столе.
— В том-то и дело, по моим данным, убийцу не засекли камеры. Все, как одна, вдруг вышли из строя. Никто не знает ни имени убийцы, ни имени жертвы. Ни. Че. Го.
— То есть, не знают имени жертвы? — Карли подсобирается, из расслабленного положения напрягает спину и сцепляет кисти рук в замок. — В столице очень жестко следят за маргиналами. Разве нет? А как же уличное видеонаблюдение?
— Ничего. Только знаю, что в останках жертвы найдены очень дорогие ботинки, часы. Убит не маргинал. Разорван в клочья, будто пропущен через мусорокомпрессор.
Гадкая усмешка на лице Травара пугает — власть и деньги портят людей, особенно если они из простых семей. В школе он был другим: тихим, скромным и незаметным. Сейчас — полная противоположность. Голос громкий, в Бизнес-Центре ходит полуголым, и в сумме не привлекать внимание никак не может.
