Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 181
Мартин работал и работал, а проклятая адская машинка все никак не подавала признаков жизни. Должно быть, свеча погасла – иначе она давно бы уже догорела. Или сера не зажглась. Скоро позовут на завтрак. Уйти со стены? Нельзя. Сказать, что не голоден? Подозрительно…
Жалобные звуки прекратились, и Эйюльф участливо спросил:
– Что с твоим ухом, Мартинус? Ты все время его трешь.
– Чешется, – ответил Пэдуэй. Не скажешь ведь, что теребить ухо – признак наивысшего душевного напряжения… Он упорно продолжал писать картину. Что ж, по крайней мере один результат неудавшаяся попытка к бегству даст наверняка: получится самое мерзкое изображение гробницы Адриана, когда-либо вышедшее из-под руки художника-любителя.
По мере того как Пэдуэй терял надежду, нервы его успокаивались. Сера не зажглась. Ладно, завтра надо повторить…
Внизу, в лагере, кашлянул узник. Затем второй. Потом начали кашлять все. Донеслись обрывки разговоров: «Что за черт…», «Наверное, дубильни…», «Не может быть, они милях в двух…», «Чтоб мне провалиться, пахнет серой…», «Неужто дьявол решил нанести нам визит…».
В лагере поднялась суматоха, стали сбегаться охранники. Кто-то обнаружил источник удушливого запаха и ударил по корзине ногой. Тут же все вокруг покрылось желтой кашей, по которой танцевали голубоватые языки пламени; в воздух поднялись клубы синего дыма. Стража на стене, включая Эйюльфа, побежала к лестнице и торопливо спустилась вниз.
Пэдуэй спланировал все так тщательно, что мог действовать, почти не задумываясь. На маленькой жаровне стояли два горшочка растопленного воска, уже затонированного. Мартин окунул руки в обжигающе горячую жидкость и обмазал лицо и бороду темно-зеленым месивом, а на мгновенно застывшую маску нанес три большие окружности желтым воском из другого горшочка.
Затем прогулочным шагом подошел к краю стены, присел на корточки, чтобы скрыться от взглядов тех, кто был в лагере, вытащил из подола плаща веревку и накинул ее петлей на выступ стены. Убедившись, что солдаты у реки ничего не видят, Пэдуэй спустился, медленно перебирая руками, и сдернул веревку.
Солнечный луч сверкнул на запястье, и Мартин в сердцах выругался. Часы неминуемо испортятся от долгого пребывания в воде; надо было отдать их Томасусу. Он вытащил камень в основании стены, завернул часы в носовой платок, запихнул их в отверстие и положил камень на место. Чистое безумие – тратить драгоценные секунды. Но характер не переделаешь…
Пэдуэй сбежал по склону к пруду, медленно сел в темную воду, как человек, забирающийся в чересчур горячую ванну, и осторожно растянулся на спине среди желтых лилий так, что только глаза и нос были выше воды. Теперь оставалось надеяться лишь на зеленый плащ и экзотический камуфляж.
Долго ждать не пришлось. Послышались крики, свистки, топот тяжелых солдатских башмаков по периметру стены.
– Вот дьявольское отродье! Будто испарился!..
– Он где-то прячется! Ищите, ищите! Пускайте конницу!
Пэдуэй лежал не шевелясь, пока стражники осматривали основание стены и тыкали мечами в кусты, где и мыши было не укрыться. Он лежал не шевелясь, пока маленькая рыбка со сводящей с ума настойчивостью исследовала его левое ухо. Он лежал не шевелясь, пока конный гот не проскакал через пруд буквально на расстоянии вытянутой руки. Он лежал не шевелясь весь долгий день, пока звуки поисков и погони постепенно не стихли.
Невитта, сын Гуммунда, был понятно изумлен, когда из темных зарослей рядом с поместьем неожиданно возник человек и окликнул его по имени. Германн, как всегда ехавший следом, обнажил меч, однако таинственный незнакомец, назвавший себя Пэдуэем, объяснил:
– Я пришел сюда несколько часов назад, хотел одолжить лошадь. Твои люди сказали, что ты на совете, но к ночи должен вернуться. С тех пор жду.
Мартин коротко поведал о своем пленении и бегстве.
Гот взревел:
– Ха! Ха! Значит, ты весь день провалялся в пруду прямо под носом у стражи, ха-ха-ха, раскрасив физиономию, как распроклятый цветок?! Ха! Ха! Ничего смешнее в жизни не слышал! – Невитта спешился. – Проходи в дом и расскажи поподробнее… Э, да ты и в самом деле похож на лягушку, старина! – Потом добавил уже серьезно: – Хотелось бы верить тебе, Мартинус. Ты хороший парень, даром что чужеземец. Но откуда мне знать, что Лиудерис не прав? В тебе действительно есть что-то странное. Говорят, ты способен предвидеть будущее. И от машин твоих попахивает колдовством…
– Скажу честно, – задумчиво произнес Пэдуэй, – порой я действительно могу чуть-чуть заглянуть в будущее. Сатана тут ни при чем – таким уж я родился. То есть иногда я вижу, что будет, если дать людям делать то, что они собираются делать. Можно использовать мое знание и вмешаться в ход событий. Тогда будущее изменится.
Вот сейчас, например, я знаю точно, что Виттигис войну проиграет. Причем так, что хуже и быть не может – после многих лет кровопролития, которые совершенно разорят Италию. Не его в том вина – уж такой он есть. Но меньше всего я хочу видеть эту страну нищей и в руинах; полетят к черту многие мои планы. Поэтому я предлагаю вмешаться и изменить ход событий.
Невитта нахмурился:
– Значит, ты хочешь ускорить поражение готов? Я не могу согласиться на такое…
– Нет, я хочу выиграть для вас войну. По крайней мере постараюсь.
Глава 9
Если Прокопий не ошибался, а память Пэдуэя не подводила, Теодохад, в панике бросившись в Равенну, в течение ближайших суток должен был проехать по Фламиниевой дороге.
Добравшись до окрестностей Нернии, дальше ехать навстречу королю Мартин не смел. Здесь Фламиниевая дорога раздваивалась, а исторические источники не указывали, какую дорогу выбрал бывший король: старую или новую. Поэтому Пэдуэй и Германн устроились поудобнее на обочине и пустили своих лошадей пастись на травке. Мартин смотрел на компаньона с горьким неодобрением. Германн перебрал пива в копоне и теперь на все просьбы Пэдуэя наблюдать за дорогой лишь идиотски улыбался и повторял «Ja, ja!», пока не заснул мертвым сном.
Пэдуэй нервно расхаживал в тени деревьев, слушал храп Германна и пытался думать. Он не спал со вчерашнего дня, а этот наглый ублюдок спокойненько себе дрыхнет. Наверное, следовало бы вздремнуть пару часов у Невитты – но тогда его и из пушки не разбудили бы. В животе бурчало, аппетита никакого; а во всем этом чертовом древнем мире не найдешь даже чашки кофе, чтобы облегчить будто свинцом налитые веки.
Что, если Теодохад не появится? Что, если он выбрал окружной путь по Саларианской дороге? Или уже проехал?.. Раз за разом Пэдуэй вздрагивал, увидев облако пыли, однако из пыли показывался лишь какой-нибудь крестьянин с телегой, одинокий торговец на муле или полуголый мальчишка, погоняющий стадо коз.
Может ли он, Пэдуэй, изменить планы Теодохада настолько, чтобы история пошла иным путем? Собственное влияние представлялось Мартину кругами на воде. От одного только факта знакомства с ним жизнь таких людей, как Томасус и Фритарик, уже сильно переменилась.
Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 181
