– Да-а-а! Дадим металла стране! – протянул Лева, доставая свою стрелу из кофра.
22
Звуки за дверью затихли.
– Он что, ушел? – спросила Настя
– Откуда мне знать? – спросил Лена. Она подошла к двери, легонько постучала. Потом – громче.
– А ты не можешь его… Ну, это!
– Что? Прочитать мысли? – спросила ведьма.
Настя кивнула.
– Нет, не могу… Это и странно. Либо на него моя телепатия не действует, либо…
– Либо что?
– Либо это не человек – очевидно же, – буркнула Лена.
Настя снова постучал в дверь.
– Без толку! – донесся голос Лены. Она ушла в темный угол. Послышалась возня. – Помоги-ка мне!
– Что там?
– Да блин! Есть дверь, которую мы не заметили.
– Дверь? На ту сторону?! – Настя поспешила на помощь подруге.
– Нет, это вряд ли… Скорее, в караульную, – она уже открыла железную дверь, которую на фоне серых стен было очень непросто заметить – сверху она заросла паутиной и еще каким-то противным мхом, и этот навес плотно скрывал дверь от посторонних глаз.
Лена не ошиблась. Это действительно была караулка. Тут стоял пульт управления видеокамерами, правда, не было мониторов, кругом – допотопные телевизоры. С кинескопами.
«Вряд ли они работают сейчас», – подумала Настя, но потом все-таки нажала на большую красную кнопку на пульте.
Пол завибрировал – мониторы… Тьфу ты, телевизоры ожили. На них появилась черно-белая зернистая картинка.
– Что это? – спросила Настя.
– Видеосистема, – ответила Лена.
– Это я и так вижу, а что она показывает?
– Коридоры… Одни коридоры, – мельком глянула ведьма на картинки и пошла к шкафчику, что был справа от пульта. Открыла дверцы.
– Один ключ тут! – сообщила она радостно.
– Да, отлично! – ответила Настя, пытаясь переключать мониторы. Изображение менялось, но каждый раз на нем было одно и то же: серо-черные коридоры и ни одной живой души.
– А вот и второй, – Лена пнула ногой труп у стены, тот упал на бок, что-то вывалилось из кармана и звякнуло о бетон.
– Нашла второй ключ? – спросил Настя.
– Именно! Не я ли молодец, да, подруга? – спросила Лена, хитро ухмыльнувшись и продемонстрировав два потемневших ключа.
– Да, отлично, – сказала Настя и снова повернулась к монитору. – Господи, а это еще что?
На одном из мониторов она увидела тень. Но она не могла принадлежать человеку – существо семенило на четырех конечностях. Лапах? Кажется, был еще хвост, но она могла и ошибиться.
Рассмотреть существо она не успела – тварь скрылась за поворотом, окончательно пропав с экранов.
– Что это было? – прошептала Лена.
– Похоже, это тот самый хрен, который нам стучал!
23
– Ну что, собрали свои контрабасы? – спросил я, оглядывая пацанов.
Лева подключил гитару в комбик. Саня вытащил из чехла бас, Макс достал ведущий барабан, в простонародье сольник.
– Ну а чо?! Хоть какой-то звук будет… Хотя нет, погоди! – он покопался в грузовом отсеке и выудил стойку, повесил на нее тарелки хай-хэта, взял палочки. – Теперь готово!
– Что играем? – спросил Лева.
Я задумался. Вокруг были толпы зомби, которые так и норовили нас сожрать, а у меня даже не было идей, чем бы их помучить.
– Может, «Марш мертвецов»? – вдруг спросил Лева.
– Да, точно, самое время для него!
Макс дал счет – и мы вдарили металл!
«Не мертв, но уже не живой», – я выплевывал слова в микрофон, пытаясь подражать вокалисту любимой группы. До сих пор был без понятия, как он умудряется делать такой призвук у голоса – одновременно стальной, но с хрипотцой. Самый мужицкий из всех мужицких. Круче только у Хэтфилда из Metallica да у Адамса из Manowar. Но у тех стальные яйца, закаленные годами гастролей – понятно, почему такие голосяры.
«Ничего, я тоже так смогу!» – решил я и просто растворился в эмоциях, тем более что ничего представлять дополнительно мне и не надо было. Вокруг действительно были орды мертвецов. И они начали расступаться, отходить дальше – прочь от наших звуков.
– Работает! Блин, чуваки… ребята, оно работает!!! Да, да здравствует металл! Самая душеспасительная музыка на свете. Ур-а-а! – Ожогин радовался как ребенок. – Мочите! Да!
Он затряс головой, как латиноамериканский подросток на концерте Iron Maiden, только длинных волос у него не было, да и тон кожи бледноватый, а в целом один в один!
Я посмотрел на него, усмехнулся. Как раз пошло соло.
«Лева, давай! Только не слажай, только не сейчас!» – подумал я, даже глаза закрыл. Меня это пугало сейчас больше, чем зомби. Сколько репетировали этот момент – и всегда одно то же. Просто перетягивал струну, паршивец!
Вот сейчас – и-и-и… Он справился! Не слажал! Чисто, круто!
– Охрененно! – закричал я, парни заулыбались.
Драйв передался всем – и группа заиграла с утроенной энергией.
Зомби отступали. Рычали и пятились. Пятились и рычали.
«А как мы поедем? Нам бы сейчас бензин в баке – эх-х-х», – подумал я.
И тут сквозь расступившихся тварей скользнули большие черные крылья. Нескольких зомби их обладатель сразу же разорвал в клочья. Другие пытались схватить летающего мутанта, но это было то же самое, что пытаться поймать пришедшую к тебе смерть с косой.
– Барсик, он пришел за нами! Он пришел! – закричал я и замахал рукой. – Услышал нас!
Зверь заметил меня – и сел на капот. Машина качнулась, просела на передние колеса.
– Надо выбираться! Надо выбираться! – закричал я.
– Что? Как? – Ожогин выпучил глаза.
– Есть веревки? – спросил я Кэпа. – Идея сумасшедшая, но если сработает…
Он захлопал ресницами, хотя у него их практически не было.
– Погоди… Да-да, есть! – Он приподнял сиденье, на котором сидел, и выудил оттуда моток.
– Закрепи! – заорал я.
Ожогин смекнул, примотал конец веревки к какой-то трубе в салоне.
– Выдержит? – спросил я.
– Должна!
– Отлично! – Из второго конца я соорудил кольцо, как ковбой на лассо в вестерн-фильмах.
– Что ты… – начал было Лева.
Но я уже открыл дверь и кинул кольцо Барсику. Летучий монстр резко махнул головой, на ходу поймав петлю. Она легко скользнула ему на шею.
– Вывози нас отсюда! Вывози! Ты не Барсик, ты – Бар-р-рс! Быстрый и охренеть насколько мощный! Дава-а-ай! – заорал я.
