– Сомневаюсь, – сказал Ожогин. – Скорее – сами взлетим на воздух.
Зомби тем временем напирали со всех стороны. Сквозь щели в железных листах я видел лица, которые напоминали кадры судебной хроники. Ну, знаете, когда показывают жертв какого-нибудь маньяка. С выпавшими глазницами, без некоторых конечностей. Серые и сгнившие мумии, которые когда-то были людьми. Один вон с откушенной щекой – видимо, собратья постарались. У другого в голове молоток застрял. Без понятия, кто его так.
И сейчас эта уродливая толпа хотела одного: побыстрее расправиться с нами!
– Народ, есть идеи? – спросил сталкер, обращаясь к ребятам.
Те покачали головами.
– Что? Помирать уже собрались?
– А сам-то что? – спросил Макс. – Ты же у нас гений. Столько лет жизни в Зоне, и что? Где хваленый опыт?
– Народ, уймитесь уже! – сказал я. – Этим делу не поможешь.
В это время машина качнулась. Ощутимо.
– Они что там, пытаются нас перевернуть? – спросил Лева, пытаясь выглянуть наружу, но это было невозможно.
– Дай-ка я погляжу! – сказал Макс и полез в люк от пулемета.
– Что там? – спросил я.
– Да, засада, пацаны! Их тут видимо-невидимо. Даже если мы их тут всех взорвем, в чем я сомневаюсь, то живыми нам отсюда не уйти. Похоже, все здесь собрались.
– Сколько их?
– Сколько? Э-э-э, – Макс пытался прикинуть на глаз количество тварей. В это время машина снова качнулась, да так, что он чуть не выпал за борт. – Твою мать! Да до хрена – сотня или две.
– Сотня? О-о-о, – повторил Ожогин. – Да, взрывчаткой точно дело не решишь. Да и не хватит на всех…
Я смотрел на пустые глазницы и желто-коричневые зубы, которые мелькали за бортом, и подумал, что турне у нас завершилось на не очень мажорной ноте. Минор в пониженном строе. Суждено, видимо, умереть здесь, в этой богом забытой дыре.
С горя врубил кассету Lordi – типа раз уж помирать, так с музыкой.
– Ты что это? – спросил Ожогин.
– В любой непонятной ситуации врубай метал, – устало улыбнулся я. – Не поможет, зато любимый музон хоть послушаешь…
И тут случилось невероятное – зомби, который уже просунул остатки своей разбитой головы через решетку, вдруг отпрянул.
«О-па, а это уже интересно!»
20
– Кто там? – спросил Лена.
Настя от неожиданности встала на ноги:
– Думаешь, он тебе ответит?
В дверь снова постучали.
– Может, по поверхности лучше пойдем? – спросила шепотом Настя.
Рыжеволосая женщина, которая даже в этом скудном освещении выглядела секс-бомбой, сошедшей со страниц «Плейбоя», покачала головой.
– Не для того я сюда шла, чтобы… – она перешла с шепота на обычный голос. – Кто там? Ты можешь нам открыть?
Вместо ответа – стук!
– Не послышалось, – констатировала Настя.
– Кто там? Почему молчишь?
За дверью затихло.
– Ушел, что ли? Эй, мужик, ты там? – спросила Лена.
– Ушел куда? И с чего ты решила, что это мужик?!
– Просто предположила. Пожрать, поспать, потрахаться и обратно в нору – они все так поступают. Да откуда мне знать?! Эй, кто там? Откройте дверь! – Лена ногой ударила по воротам. Естественно, они даже не скрипнули. Ухнуло – и новый стук.
– Погоди! – вдруг снова перешла на шепот Лена.
– Что такое?
– Мне кажется… – Она начал рисовать на песке. Три быстрых и отрывистых удара, за ними – три одиночных и с перерывами, а потом… – Это же как… три точки – три тире – три точки. Да, точно, блин!
– Что точно? Ты о чем?
– А то, что он морзянкой пытается нам сказать…
Настя выпучила глаза:
– Что сказать? Ты о чем?
– Это сигнал SOS – кто-то просит нас о помощи! – выпалила Лена и как бы в подтверждение ее слов звук повторился.
Три точки – три тире – три точки.
21
– Что ты сделал? – ошарашенно спросил Ожогин.
Он тоже увидел, как ближайшие зомби отшатнулись назад, ударившись о второй ряд ходячих. Те не давали им отступить дальше.
– Ничего! Просто музыку включил! – выпалил я.
– Да, суки, что, понравился вам хард-рок?! – завопил Макс.
Лева снова поднял руки и скрестил над головой на манер фанатов Manowar. Только на этот раз в одной руке у него был «калаш», так что это больше напоминало ликование террориста, только что сбившего вертолет НАТО, чем металлиста на концерте.
– Громче! Вр-р-рубай громче! – заорал Макс.
Я дернулся к кассетнику, но Ожогин меня опередил – выкрутил ручку громкости на максимум.
Зомби отпрянули на пару метров.
– Да! Так вам, сраные гопники, – орал, но уже почему-то Юрка.
Все посмотрели на него.
– А чего? Я думаю, что они больше по Монеточке тащатся… Ну, выглядят они так… как гопники, но мертвые… – вдруг сказал он.
И все засмеялись.
– Не время расслабляться, – прервал дружное ликование Ожогин. – Мощности не хватает, чтобы разогнать.
Он показал по сторонам – зомби отступили чуть дальше от машины, но не расходились, образовав плотное кольцо. Рычали, чавкали, ревели, но не уходили. Блин, да у них даже головы вибрировали от звуков – не нравится уродцам наша музыка!
– Я слышал, что америкосы в Ираке включали на танках Rammstein или Metallica – и моджахеды расходились… – начал было Саня, который до этого все молчал.
Вот же бывают люди: не видно – не слышно, а потом в самый неподходящий момент вставляют свои пять копеек. Саня был как раз из таких!
– Там, в Ираке, не моджахеды! – пробурчал я. – А громче не сделать? – повернулся к Кэпу. Тот развел руками – дескать, все на максимуме.
– Нар-р-род! – вдруг Леву осенило.
– Что? – я повернулся к нему.
– Да блин! У нас же тут аппаратура есть… Ну, в машине. Комбик – стоваттник. Получше, чем эта пукалка в «буханке». Да даже мониторы взяли с собой – на сцене подзвучивать. Если их собрать, то киловатт звука выйдет.
– Киловатт? – переспросил Ожогин.
– Аккумулятор потянет? – спросил я.
– Обижаешь! – сказал Кэп. Он повернулся в салон:
– Юрка, видишь сзади большую красную коробку?
– Эту?
– Да! Заводи ее!
– А что это? – спросил Юрка.
– Что-что! Генератор. Не проходили такие в школе? – спросил Ожогин, потом понял, что сморозил лютую чушь. Отвернулся. – Подключайте свое барахло, народ!
