— Несомненно, — пробормотала Ребекка. — А что ты хочешь взамен за такую щедрость?
Его темные глаза сузились.
— Я хочу совместную опеку над близнецами и обоюдное согласие на то, что они станут жить по очереди то в Англии, то в Америке. Пока они будут со мной, тебе, конечно, будет предоставлена полная свобода для новых отношений.
Беспокойство внутри нее только возрастало.
— Это щедрое предложение подразумевает какие-то условия, Ксандрос?
— Конечно, да, — он поджал губы. — Ты не можешь привести в дом моих детей мужчину. Ни временно, ни на постоянное проживание. Если не послушаешься, я подам в суд на полную опеку над детьми.
— Я поняла, — выдохнула Ребекка. — Значит, ты этого хочешь, да?
Он разглядывал ее. Она говорит с ним совсем без эмоций! Абсолютно равнодушно! Разве это та самая женщина, которая столько раз кричала от удовольствия в его объятиях? Та, что носила под сердцем их детей? Ксандрос вдруг понял, что хочет, нет, просто нуждается в том, чтобы показать ей, что он на самом деле чувствует. Сможет ли? Осмелится ли?
Когда его мать бросила их ради другого мужчины, даже дети на острове шептались об этом скандале. Но ни он, ни Кайрос никогда не признавались даже друг другу, что сплетни ранили их так же, как предательство матери. Уязвленная гордость только добавила холодности в их отношения. Именно поэтому оба замкнулись в себе. Он только сейчас это понял. Они прятали свои чувства от окружающего мира, друг от друга и в итоге убедили себя в том, что все забыто.
И сейчас он ясно понял, что может потерять все в попытке защитить себя от боли. Жизнь сама по себе причиняет боль. Боль — оборотная сторона удовольствия, одно без другого не бывает. А это значит, что он должен рискнуть снова причинить себе боль.
— Конечно, это не то, чего я хочу! — воскликнул он. — Я хочу тебя, Ребекка, тебя как полноценного партнера в моей жизни.
Она молча смотрела на него.
— А с чего бы тебе хотеть этого? — спросила она с сомнением в голосе, видя, как на его лице отразилась боль. — Секса очень не хватает?
— Не только секса! Я могу иметь его, когда пожелаю! — прорычал он. — Я люблю тебя, как ты не понимаешь! Я понял, что полюбил тебя, — уже спокойней закончил он, глядя ей в глаза. — Итак, ты хочешь быть свободной, Ребекка? Помни, что у тебя всегда есть другой вариант.
Она смотрела на него и боялась дышать, чтобы волшебство от его слов о любви случайно не развеялось.
— Какой вариант? — еле слышно прошептала она.
Ксандрос весь подобрался.
— Обладание моим сердцем. Ты единственная смогла подобрать к нему ключик, и отныне оно принадлежит тебе, — мягко сказал он. — Если, конечно, ты этого хочешь.
Слезы навернулись ей на глаза, но она заставила себя сдержать их. Просто кивнула.
— Конечно, я хочу! Но ты не сможешь, Ксандрос, — всхлипнула она, — не сможешь.
— Не смогу — что? Принадлежать тебе? — он подошел к ней и поднял ее с дивана на ноги. — Я сказал правду, каждое мое слово — правда. Я был глупцом, не понимая этого раньше. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом, любовь моя. Моя смелая, милая Ребекка, моя единственная любовь, — он смотрел в ее глаза и видел, как блестят в них слезы. — Не плачь, милая. Не плачь, твой Ксандрос не позволит тебе больше плакать.
Ребекка не хотела и не могла не плакать, потому что это были слезы радости и облегчения, а не горести.
Ксандрос вытер ее слезы большим пальцем, как уже делал однажды, когда их сын пошел на поправку, и приподнял ее лицо. Она вся тряслась, смотря на него. Он только что отдал ей свое сердце, а сам уже давно был в ее душе и сердце. И никакая сила не заставит ее разлюбить его.
Он крепко прижал ее к себе, и она отчетливо поняла, что никогда не будет в нем сомневаться. Потому что этот человек никогда не давал ей лживых обещаний, никогда не говорил незначащих слов, у него не было на то причины.
— Ты меня сейчас поцелуешь? — выдохнула она.
— Поцелую ли я? — Он посмотрел на нее глазами, полными любви и радости. — Только попробуй остановить меня, дорогая.
Эпилог— Как ты думаешь, он остался доволен?
Ксандрос услышал в голосе Ребекки беспокойство. Она стояла у окна и смотрела на заснеженную улицу.
— Конечно, доволен, — успокоил он ее. — Ты ему очень понравилась, а от близнецов он просто в восторге. Он очень гордится тем, что стал дедом, — И это была правда, потому что Ксандрос никогда еще не видел своего отца таким счастливым.
— Ну да, — недоверчиво протянула Ребекка, думая, что для отца Ксандроса появление на свет близнецов вызвало воспоминания прошлого. История повторилась в каком-то смысле. Не до конца, потому что сама Ребекка никогда не собиралась бросать семью. Она с любовью посмотрела на своего мужчину.
Они с Ксандросом переехали в Нью-Йорк, когда близнецам исполнилось шесть месяцев, и купили огромный дом в самом престижном районе. Ребекка раньше не подозревала, что такие бывают. Повсюду росли деревья — ивы, каштаны, вязы, а их сад утопал в розах и лилиях. Это было странное окружение. Живой, зеленый рай в центре суматошного города, который Ребекка постепенно узнавала и начинала любить.
Ксандрос взял себе в помощники опытного архитектора, чтобы у него самого было больше времени на семью. Он занимался теми проектами, которые были ему интересны, а свободное время посвящал Ребекке и подрастающим сыновьям.
Она смотрела на него сейчас и любовалась любимым профилем.
— Что? — спросил он, увидев в ее взгляде немой вопрос.
Ребекка хорошо узнала человека, которого любила. Из-за своего прошлого он был замкнутым и всеми способами пытался избежать боли, которая преследовала его с детства. Сама же она научилась не прятаться и не бежать от трудностей. Проще решить их, столкнувшись лицом к лицу. Ребекка очень надеялась, что он тоже сможет.
— Я думала о том, увижу ли когда-нибудь твоего брата, — призналась она.
Улыбка заиграла на его губах. Неужели она прочитала его мысли?
— Я как раз хотел поговорить с тобой об этом, — произнес он, предлагая ей бокал шампанского.
— Мы что-то празднуем?
— Ммм... — он приподнял брови и улыбнулся. — Конечно. Наша с тобой жизнь — один сплошной праздник, разве не так?
— О, Ксандрос, — растроганно отозвалась она, — это так мило.
— Но это правда.
— Хорошо.
— Поэтому я хочу спросить... Ты выйдешь за меня замуж, Ребекка?
— Выйти за тебя замуж? — Она быстро поставила бокал на стол, боясь, что он выскользнет из ее трясущихся пальцев. — Почему?
— Почему? — недоуменно переспросил Ксандрос. Она никогда не перестанет удивлять его. Кто бы мог подумать, что предложение руки и сердца самого завидного жениха Америка будет рассматриваться с такой дотошностью? — А ты как думаешь?
