Одурманенные наркотиками юноши были на все готовы для того,чтобы вернуться в «райские сады» Горного Старца. А требовалось от них толькоодно: отправиться туда, куда пошлет Хасан ибн Саббах, например в Багдад, илиКаир, или Исфахан, и убить того, на кого указала рука Горного Старца. В ход шлимеч и кинжал, петля и таинственный, известный только асассинам яд.
То есть, выражаясь современным языком, Горный Старец создалбазу по подготовке наемных убийц. Я не оговорился: если поначалу люди Старцасовершали свои «акции» в интересах секты исмаилитов, расправляясь с ихрелигиозными противниками и гонителями, то позднее Хасан стал брать деньги заустранение неугодных кому-то людей. Среди его жертв были и восточные владыки, ивожди крестоносцев. Так, по некоторым сведениям, его люди устранили Конрада деМонферрата.
Горный Старец уделял большое внимание психологическойподготовке своих людей.
Кроме наркотиков применял различные виды гипноза имедитации, в результате его посланцы превращались в зомби, в живых роботов,послушно выполняющих волю своего хозяина. Убийцы-асассины не знали страха, ониготовы были умереть за своего предводителя, и поэтому все, от простолюдина домонарха, страшились их, никто не чувствовал себя в безопасности. Власть ГорногоСтарца за короткое время распространилась на огромную территорию, и даже султанМелик-шах вынужден был заключить с асассинами договор. Старец прожил в крепостиАламут тридцать четыре года, не выпуская из рук бразды правления своейневидимой империей, которая распалась только после его смерти.
— Еще раз хочу напомнить вам, — проговорила Маша,когда Антонио замолчал и наступила тишина, нарушаемая только журчанием воды истрекотом цикад, — то, о чем вы рассказали, происходило в двенадцатомвеке, далеко на Востоке, а мы с вами живем в цивилизованном мире, в Европе, вдвадцать первом столетии…
— В свою очередь хочу напомнить вам, Мария, что вдвадцать первом веке были события одиннадцатого сентября и многие другие, передкоторыми деяния асассинов бледнеют и кажутся детскими шалостями! В рукахнаследников Горного Старца не только яд и кинжал, но гораздо более страшноеоружие, а в мире по-прежнему полно людей, готовых на смерть ради какой-нибудьбредовой идеи!
Знаете ли вы о тайном ордене «Золотая заря», созданном вАнглии в конце девятнадцатого века и поддерживавшем тесные связи с немецкимирозенкрейцерами, членами «Общества Туле» и «Аненербе», в число которых входилиАльфред Розенберг, Рудольф Гесс и Адольф Гитлер?
— Все, все, прекрати! — Старыгин замахал наитальянца руками. — Ты совершенно запугал и запутал Машу! Если невозражаешь, мы хотели бы отдохнуть, завтра нам предстоит тяжелый день!
— Конечно, — Антонио смутился. — Проститеменя, я слишком увлекся. Меня оправдывает только то, что тема тайных обществвсю жизнь чрезвычайно занимала меня. Не буду больше утомлять вас, надеюсьувидеться с вами завтра.
Антонио простился с друзьями и вызвал от администратора доматакси.
Маша поднялась вместе со Старыгиным на второй этаж, пожелалаему спокойной ночи и вошла в свою комнату.
В первый момент она почти ничего не видела в темноте, однакоей почудилось какое-то движение. Нашарив рукой выключатель, она включила свет ивскрикнула. Посреди комнаты стоял худой, высокий человек в облегающем черномкостюме и черной трикотажной шапочке с прорезями для глаз, натянутой на лицо.Он рылся в Машиной сумочке, что-то раздраженно бормоча.
— Дмитрий! — закричала Маша, отступив кдвери. — На помощь!
Человек в маске издал злобное шипение, как готовая к броскукобра, и повернулся к Маше.
Ей показалось, что через прорези маски на нее уставились дваразноцветных глаза. В ту же секунду дверь распахнулась, на пороге появилсяСтарыгин.
— Что случилось… — проговорил он и тут же увиделночного гостя.
Черный человек выругался по-итальянски, прыгнул к окну иперемахнул через подоконник. Старыгин бросился следом за ним, пересек комнату ивыглянул в окно. За окном был только ночной сад, благоухающий и прекрасный.Никаких следов таинственного гостя.
Можно было бы подумать, что его посещение привиделось Маше иДмитрию Алексеевичу, если бы не разбросанное по кровати содержимое Машинойсумочки.
Дверь комнаты, негромко скрипнув, открылась, и в дверномпроеме появилась безмолвная женщина в черном, одна из тех, кто распоряжалсяхозяйством и жизнью папского дома.
— Что случилось? — осведомилась она наконец нахорошем английском языке. — Кажется, кто-то кричал?
— В моей комнате был человек, — проговорила Маша,взяв себя в руки. — Он убежал через окно.
— Это невозможно, — строго ответила сестра. —В нашем доме такого никогда не бывало.
— Однако он был… — попыталась настаивать Маша.
Старыгин взял ее за руку и сделал знак глазами.
— Возможно, мне показалось.,. — сникла Маша.
— Вероятно, — кивнула черная сестра. — Ввашей комнате мужчина. Это тоже не в правилах нашего дома.
Она развернулась и покинула комнату, бесшумно, какпривидение.
— Не стоит привлекать к себе излишнее внимание, —проговорил Старыгин.
— Мне кажется, мы уже привлекли к себе внимание. —Маша кивнула на свою распотрошенную сумочку. — Причем именно излишнее…
— У вас что-нибудь пропало? — озабоченно спросилДмитрий Алексеевич.
— Если вы имеете в виду Пентагон.., ну, ту штуку,которую подарил мне дед, то я не оставляла ее в номере, она у меня под одеждой.А в остальном… — девушка перебрала свои немногочисленные вещи и пожалаплечами. — Деньги все целы, моя косметика его вряд ли интересовала.,паспорт тоже на месте, только он явно его листал. Может быть, это былпредставитель пограничной службы? — Маша усмехнулась. — Он проверял,есть ли у меня шенгенская виза? Ой! Она вспомнила, что в сумочке находилсядневник деда — небольшая потрепанная тетрадка.
— Что? — нахмурился Старыгин. — Что ещепропало?
— Н-ничего… — Маша с запозданием сообразила, что передуходом на ужин запихнула тетрадку в укромное место. Душ в ее номере былоборудован нарочито просто, стены облицованы не кафелем, а обычнымипластиковыми плитками. Одна из таких плиток отстала, и Маша запихнула тудатетрадку.
— Мне плохо! — Она метнулась в ванную.
К счастью, тетрадка была там, никуда не делась.
Радуясь, что она такая умная и предусмотрительная, Машарешила с ней больше не расставаться и запихнула под ремень джинсов. Выйдя вкомнату, она улыбнулась своему спутнику как можно беззаботнее.
— Зря вы так легкомысленно относитесь к этомупроисшествию. — Старыгин поморщился, как от зубной боли. — То, что онинтересовался вашим паспортом, очень мне не нравится!
