на рычание, и Цербер ответил свирепым лаем. Свиньи начали визжать в ещё большей панике, когда в ночи раздался треск ломающегося дерева.
С одного конца здания вылетела большая машина, что-то вроде трактора размером с грузовик. Он прокатился по земле и завалился на бок.
Внутри фермерского дома зажегся свет. Входная дверь, сорвавшись с петель со скрипом протестующего металла, упала на крыльцо, и Моя Тень встал на неё всеми четырьмя лапами, пристально глядя в сторону сарая. Темнейшая энергия начала исходить от него бурлящими волнами, которые смертный не смог бы увидеть, и Моя Тень помчался к сараю, чтобы присоединиться к битве.
Он не заметил меня, притаившегося в ближайших зарослях. В этом и заключалась проблема работы с тёмной энергией — она ослепляла даже тех, кто её использовал. Моя Тень пронёсся со всей своей сверхъестественной силой и грацией, и мне снова стало грустно от того, во что превратился мой брат.
Но хоть мне и было жаль его, в опасности были невинные дети, а это было важнее.
Я подождал, пока Моя Тень войдёт в сарай.
Затем взяв выбранную мною большую палку, я помчался вперёд. Это было трудно, но повернув голову набок так, что палка, зажатая в челюстях, упёрлась в землю, и стал бегать вокруг дома по кругу, наклоняясь так, чтобы лапы были с внутренней стороны круга.
Боковая часть сарая взорвалась дождём щепок и обломков разбитого дерева, некоторые из которых разлетелись очень быстро и далеко.
Цербер упал на спину, все три головы рычали и кусались, а сверху на него приземлилось нечто мохнатое, похожее на одну из саблезубых кошек каменного века, только с огромной гривой. Это гротескное нечто с мускулами, чудовищной силой и скоростью приземлилось на него. Огромные челюсти Цербера впились и рвали тело врага, как и его когти, но Немейскому Льву было на это наплевать. Его шкура была неуязвима, и там, куда ударяли челюсти и когти Цербера, сыпались зелёные искры, но при этом никаких ран не появлялось, а кровь не лилась на землю.
Однако Цербера было не так-то легко одолеть. Огромный пёс просунул лапы под Льва и отбросил его в сторону, а затем вновь встал на ноги так быстро, что это казалось магией. Цербер бросился на Льва и схватился с ним грудь в грудь. Два огромных зверя беспорядочно метались взад и вперёд, проделывая огромные борозды в земле, когда сверхъестественно мощные мышцы упирались в землю.
Но кровь Цербера текла из ран от когтей и клыков. А у Льва — нет.
В дверях дома потемнело, и вдруг там появился Коул в тёмной мантии и тёмном капюшоне, держа в одной из рук посох волшебника. С минуту он смотрел в сторону битвы, а потом я увидел под капюшоном сверкание белых зубов.
— Дар от Владыки Аида? — пробормотал Коул. — Зачем привязывать одного, если можно заполучить двух?
Он поднял руку и начал что-то бормотать себе под нос. Сила собралась вокруг него и начала змеиться к Церберу.
И тогда я закончил круг, выронил палку и коснулся носом борозды в земле и ощутил всплеск яркой энергии.
Невидимая завеса моей энергии вырвалась из круга, поднялась вверх и окутала фермерский дом куполом, а Сила Коула погасла, как свеча на праздничном торте Мэгги.
Тёмный волшебник на мгновение замер и уставился на свою руку. Затем он вдохнул и снова вытянул руку, произнося слова громче, но ничего не произошло.
Из моей груди вырвался рык, я бросился к тёмному волшебнику в попытке вцепиться ему в горло.
Я Хороший Пёс. Но люди, которые обижают детей, заслуживают того, чтобы их кусали. Мой Друг согласился бы со мной.
Коул в последнюю секунду заметил моё приближение и поднял свой посох. Ему удалось просунуть его между своим горлом и моими челюстями, но мне удалось перебороть его и повалить на землю всей тяжестью своего тела. Дыхание вырвалось из него с хрипом, и я сомкнул челюсти, раздробив посох, словно это было лакомство из стоматологической кости.
Возможно, мне следовало это продумать заранее.
Посох волшебника — мощный магический инструмент, который часто используется для хранения Силы, чтобы волшебник мог высвободить её, когда он устал или не имеет доступа к естественным энергетическим потокам мира. Энергия, накопленная в посохе, вырвалась наружу и швырнула меня в потолок фермерского дома.
Удар был достаточно сильным, чтобы навредить даже мне, и я грузно упал обратно на Коула, который произнёс слабое проклятие. Мы оба были, оглушённые и ослабленные, как будто бились друг с другом. Он просунул руку между моими зубами и своим горлом, и я укусил его, но его мантия была зачарована защитной магией, и мне не удалось прокусить её.
Этот Плохой Человек напал на Моего Друга, когда тот был так расстроен, что не мог бороться. Он подверг опасности Мистера, с которым я был знаком с тех пор, как был маленьким щенком.
Поэтому я стиснул как тисками его магическую броню, крутанув головой, плечами и бёдрами, и едва не вывернув челюсти, таки сломал обе кости его предплечья, как палки.
Коул закричал.
Он дёрнулся, и я ослабил хватку на его внезапно покачнувшемся предплечье. Коул вывернулся из-под меня и, пошатываясь, пошёл на кухню. Я двинулся следом, по-прежнему находясь в замешательстве.
Он схватил огнетушитель из красного металла своей здоровой рукой, и вдруг мой нос и глаза наполнились порошком, который очень плохо пах. Я отшатнулся в сторону, тряся головой и неконтролируемо чихая, чтобы прочистить нос. Когда моё зрение вернулось в норму, Коул уже выбегал через парадную дверь.
— Эш! — заорал он.
Я пыхтел и рычал, в горле у меня першило от пороха, но его не преследовал — в этой части плана Цербер был предоставлен сам себе.
Мой нюх уже подсказал мне, где находятся дети — заперты в спальне. Я взревел, бросил всю тяжесть своего тела и яркую энергию на дверь и разбил её. Внутри находились трое детей, все они были меньше моей Мэгги, с тёмной кожей, прижались друг к другу и сопели, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— Гав, — ободряюще сказал я и завилял хвостом. Наверное, вид у меня был глупый, поскольку меня покрывала вся эта белая пудра.
Дети просто уставились на меня.
Ой.
Они же встречались с Моей Тенью. И он был похож на меня. Но не был мной. Он не был таким мягким и пушистым.
Я вошёл в спальню и лёг на спину, чтобы показать им свой
