– Я вижу его, вон идет.
– Скорее, Джо. Нет, выбрать нельзя. Мы и так тебя долго ждали. Садись на ближайшее свободное место.
Он вглядывается в задние ряды, пожимает плечами и шлепает рюкзак рядом со мной. Раздаются смешки и свистки, он показывает всем средний палец.
– Так. Ну-ка тихо, – говорит мистер Дуган в микрофон. – Дорога займет у нас минут сорок, это зависит от пробок. По приезде на место попрошу не разбегаться, поняли? Высаживаемся из автобуса, заходим в вестибюль и ждем возле билетной кассы. Пожалуйста, помните, что каждый из вас, хоть вы и без формы, представляет свою школу. Есть вопросы?
– А в Макдоналдс заедем?
– Серьезные вопросы есть? Нет. Отлично. Откинулись назад и наслаждаемся видом из окна. И ради бога, Оскар Фелтэм, убери ноги с сиденья, что за свинские манеры.
Я замечаю, что Джо посматривает на меня, бросает быстрые взгляды искоса, проверяет, не растет ли у меня вторая голова. Я продолжаю глядеть в окно, отвернувшись, но его запах все равно чувствуется. Пряный запах какого-то дезодоранта, нельзя сказать, что неприятный, но он смущает меня. Джо что-то спрашивает. Мое инстинктивное желание – не реагировать, но он повторяет вопрос, наклонившись вперед, чтобы попасть в поле моего зрения. Я отодвигаю один наушник в сторону, поворачиваюсь к нему. Волосы рыжеватые. Глаза голубые.
– Прости, не расслышала.
– Хочешь жвачки?
– Нет, спасибо.
– Возьми, она ментоловая, дико пробивная.
Он протягивает мне упаковку. Нет, спасибо, повторяю я, мне так хочется быть раскованней, вести себя естественно, открыто. Но для этого требуется больше опыта. Он убирает руку, пожимает плечами, кладет подушечку себе в рот и с силой выдыхает, когда ментол начинает действовать. Он улыбается и говорит – пожалуй, мне тоже следовало сказать «нет», открывает рот, как будто задыхается. Мне не хочется видеть его язык, и я отвожу взгляд.
– Бывала раньше в Лондонской темнице?[10] – спрашивает он.
Нет, но в похожем месте бывала.
– Нет.
Он говорит очень тихо, не хочет, чтобы нас слышали.
– Я тоже, оторвемся по полной.
Я молчу, так не думаю.
– Не похоже, чтоб ты очень рвалась туда.
– Да, если честно.
– А чего так?
– Не очень хорошо себя чувствую.
– Блевать, надеюсь, не будешь? – Он спрашивает с улыбкой.
– Нет, не буду.
– Уф! Ты не из Лондона, верно? Я знаю, ты живешь в семье Фиби, недавно.
Я киваю.
– А сама откуда?
– Я много где жила.
– Повезло тебе, а я всю жизнь проторчал в Лондоне. Меня зовут Джо, между прочим.
– Милли.
– Ну, и как оно живется у Ньюмонтов?
– Хорошо.
– А Фиби не достает, как ежик в трусах?
Удивление не сразу сходит с моего лица. Он успевает заметить его и подмигивает мне. Господи.
– Не стесняйся. Я знаю ее сто лет, она бывает настоящей сучкой. Хорошенькой, но все-таки сучкой.
– Она вовсе не такая плохая.
– Да? Она терпеть не может конкуренции.
– Я не соревнуюсь с ней.
– Зато она соревнуется с тобой, уж поверь мне. А ты не такая, как все, поэтому она закусила удила.
Я не осмеливаюсь спросить у него, что значит «не такая, как все». Из-за подозрения, что он в сговоре с Фиби, она позвонила ему поздно вечером и попросила прикинуться передо мной симпатягой, а потом выставят меня идиоткой.
– Быть не таким, как все, хорошо, между прочим. Уж поверь мне, это говорит тебе рыжий.
Он опять улыбается и спрашивает:
– Ты идешь на вечеринку к Мэтти перед каникулами?
Это еще одна тема, которая бурно обсуждается на форуме класса. Родителей не будет, полный беспредел. Как заведено у подростков. Вечеринка. Боюсь, я не унаследовала этот ген.
– Меня не приглашали.
– Я тебя приглашаю.
– Я не очень люблю вечеринки.
– Брось, все там будут, оторвемся по полной. Можешь прийти вместе с Фиби, дом Мэтти недалеко от вашего.
– Не знаю, может быть. Если ты не против, я послушаю музыку.
– Отлично, а я немного вздремну, пока мы не приехали.
Я испытываю облегчение от того, что это наконец закончилось. Разговор. Автобус останавливается возле Лондонской темницы, мы вываливаемся на улицу, и Джо присоединяется к своей компании. Девочки жмутся к мальчикам или к мальчику, на которого сделали ставку несколько недель тому назад. В том, что произошло двадцать минут спустя, целиком виновата я сама. Зазевалась после разговора с Джо. Доброта смертельно опасна.
Я хотела пройти вперед, ближе к учителям и экскурсоводу с черными клыками в заляпанном кровью костюме, но оказываюсь в конце. Рядом с Фиби и ее компанией, и еще с Клаудиа, которая приехала по обмену из Германии, она знай целуется со своим мальчиком, экспонаты ее мало интересуют. Фиби обзывает ее шлюхой, проталкивается мимо. В туннеле полумрак, на стенах большие и маленькие тени. То и дело раздаются вопли и смех. Мерзкий смех, это мучитель наслаждается своим черным делом. Голова начинает кружиться. Чувство, что тебя выслеживают. За тобой наблюдают. Чьи-то глаза из темноты. У меня стягивает кожу на голове. Вспышки света выхватывают место, оно похоже на то, где я раньше бывала, где не хотела бы оказаться опять.
Пытаюсь сосредоточиться на звуках, которые меня окружают, чтобы не слышать твой голос. Он дразнит меня. ТЫ ТОЖЕ БЫЛА ТАМ, ЭННИ. Смотрю, как мальчики забавляются, делая вид, что ставят девочкам подножки. Хватают их. Ощупывают. Девочки хихикают и отталкивают их, чтобы через минуту к ним прижаться. Еще несколько воплей, над головой пробежали крысы. Беззубая нищенка, рядом с ней лежит мертвый ребенок, ворон выклевывает ему глаз. Ты повторяешь свое. ТЫ ТОЖЕ БЫЛА ТАМ, ЭННИ.
Глаза набухли слезами… Ужас вот-вот вырвется наружу. Слезы. Жар по всему телу. Я протискиваюсь через толпу, хочу пробиться к выходу, туда, где воздух. Где свет. Не сразу замечаю, что меня толкают чьи-то руки. Фиби и еще несколько человек. Они заталкивают меня в одну из камер, закрывают дверь, наваливаются на нее, и я понимаю, что кричать бесполезно.
Бесполезно звать на помощь.
Счет в уме обычно помогает мне успокоиться, но не теперь, когда примерно шестьдесят человек отделяют меня от учителей и выхода. Я пытаюсь вспомнить дыхательные упражнения. Я их делала. Первые пару недель после того, как тебя увели, у меня случались приступы паники. Вдох через рот, выдох через нос. Нет, наоборот, вдох через нос, выдох через рот.
