Он взглянул на Рода, который горел желанием услужить, и быстро принял решение.
– Ступай к Касперу и скажи ему что-нибудь такое, чтобы он разозлился и ударил тебя, – распорядился Иэн. – Но только не признавайся, что я послал, даже если учителя потом будут допрашивать.
У Рода отвисла челюсть.
– Чего? Зачем? Я не хочу, чтобы меня били! И при чем здесь Каспер вообще?
– Окольный путь самый лучший. А черный не узнает, что мы с тобой замешаны в этом деле.
– В каком деле?
– Нужно убедить черного, что Ди надувает его с Каспером. Лучший способ добиться этого – заставить Ди как можно больше говорить о Каспере с Оу. Пусть хвалит Каспера. Это взбесит Оу. У него уже появились подозрения насчет Каспера. Нужно довести черного до кипения.
Род ошеломленно потряс головой.
– Не понимаю, о чем ты. Очень запутанно. Почему нельзя просто накостылять черному?
– Потому что этим мы ничего не добьемся. Не стоит делать из него жертву – тогда Ди полюбит его еще больше.
Иэн даже вспотел, разъясняя стратегию, которую сам не до конца понимал, но чуял нутром, что она сработает. Он хорошо разбирался в таких вещах.
– Лучше скажи, ты хочешь закадрить Ди или нет? – спросил Иэн.
Род посмотрел на Ди с Оу, которые сидели на песке. Оу положил руку ей на спину и смеялся, белые зубы сверкали на черном лице. Род повернулся к Иэну:
– А чего сказать-то? Каспер вообще никогда не злится.
– Скажи что-нибудь про Бланку. Гадость какую-нибудь.
Щеки Рода покраснели еще сильнее.
– Я уверен, ты сообразишь, – добавил Иэн. – Иди уже. Просто сделай это. Иначе черный уведет твою девушку. Ты этого хочешь? Чтобы черный встречался с Ди? Поверь мне – так и будет, если ты не подерешься с Каспером.
Род набрал в грудь воздуху, сжал кулаки и зашагал в сторону девочек, которые прыгали через скакалку.
Иэн вздохнул. Лучше бы, конечно, иметь подручного понадежней, чем этот.
Он понимал, что теперь ему не следует открыто смотреть в сторону Рода и Каспера – а то смогут догадаться, кто стоит за этой дракой. Обидно будет, если Род все испортит, – что весьма вероятно. Если это случится, Иэн станет отрицать свою причастность, а если ставить его слово против слова Рода, нетрудно догадаться, кто победит.
Он пошел к пиратскому кораблю, где продолжался турнир по армрестлингу. Две команды одновременно соревновались в полуфинале. Иэн дождался, пока два мальчика, которые победили в полуфинале, сошлись лицом к лицу для финальной схватки.
– А теперь делаем ставки на победителя, – объявил Иэн.
Устраивая пари, он брал себе 40 процентов – будь то конфеты или деньги, обосновывая свой тариф тем, что рискует, – ему же отдуваться, если учителя застукают. Иной раз он сам диву давался, почему никто не возражает против такого грабительского процента. Похоже, все боялись с ним связываться.
И борцы, и зрители оглянулись на голос Иэна, всех пробрал страх. К нему примешивалась досада, некоторые мальчики не сумели скрыть, что все удовольствие теперь испорчено. Иэн взял эти лица на заметку, пригодится на будущее.
– Да ладно, не хотите, что ли, добавить огоньку? – продолжал он. – А то тоска какая-то – борьба, и только. А так вам будет интереснее болеть!
Он не успел прикинуть, какую прибыль получит от пари, потому что с другого конца двора донеслись крики:
– Дерутся! Дерутся!
Мальчики спрыгнули с пиратского корабля и гурьбой понеслись, как стая крыс, чтобы занять место в кольце зрителей, окруживших площадку для прыжков через скакалку. Драки случались постоянно и являлись главным из дворовых аттракционов, особенно для тех, кто в них не участвовал. Иэн последовал за остальными не спеша, он и так знал, кто дерется и что он там увидит.
Ди как раз заканчивала расплетать косы по просьбе Осея, когда послышался знакомый крик «Дерутся! Дерутся!». Они переглянулись и помедлили, но кричали уж слишком отчаянно. Неохотно поднявшись на ноги, они пошли посмотреть, что происходит.
Ди удивилась, когда увидела в центре импровизированной арены, которую образовало кольцо зрителей, Каспера с Родом. Каспер никогда не участвовал в драках.
– Что ты сказал? – кричал он.
– Ты слышал, – отвечал Род, испуганно подпрыгивая на носках.
– Возьми свои слова обратно! – требовал Каспер.
– Нет. Это правда!
– Каспер, не надо, чтобы он повторял! – крикнула Бланка.
Она стояла рядом с Каспером, а Мими удерживала ее, чтобы она не влезла между двумя мальчиками.
– Возьми. Свои. Слова. Обратно.
– Нет!
Род сделал ложный выпад, нанося обманный удар, а Каспер ответил прямым ударом на поражение. Его кулак попал точно в цель, как раз Роду между глаз, и тот сразу рухнул. Толпа выдохнула, Бланка завизжала. Род лежал на спине, с зажмуренными глазами, а победитель стоял над его телом со сжатыми кулаками, на лице его было написано недоумение, словно он сам не мог взять в толк, что же натворил.
Ди взглянула на Осея, который стоял рядом. Он смотрел на Каспера с выражением, которое она не до конца понимала: изумление, восхищение, и еще что-то. Враждебность. Отчуждение. Осуждение. Темное чувство, которое она сразу заметила в нем, когда Осей отказался от ее клубники.
Бланка громко плакала, а Мими поддерживала ее за плечи. Ди понимала, что нужно подойти к подругам, но сделала шаг назад, не желая втягиваться в эту драму. Бланка будет рассказывать об этом случае до конца года, а может, еще и в старших классах.
На сцене быстро явились два учителя – мисс Лоуд помогла Роду подняться на ноги, прижала клочок коричневого бумажного полотенца к его глазу и повела к школьной медсестре. Мистер Брабант сграбастал преступника и конвоировал его в школу, Каспер шел, опустив голову.
Когда они ушли, кольцо зрителей распалось на кучки, в каждой обсуждали происшествие. Ди прислушивалась к разговорам вокруг.
– Род не сделал ничего такого – а Каспер взял и напал на него!
– Нет, наверняка Род сделал что-то такое!
– Ты веришь, что Каспер может просто так напасть на человека? Он вообще не дерется! Я не помню, чтобы он дрался хоть раз за всю школу.
– Зачем же он так по-дурацки испортил себе характеристику?
– Род ему что-то сказал! Я видел. Он подошел к нему и что-то сказал.
– Что он сказал?
– Похоже, большую гадость, судя по реакции.
– Очень большую.
– Самую большую.
– Мне послышалось, Род сказал что-то про Бланку.
– Нет, про его мать.
– А при чем тут его мать?
