И все-таки отношения между нашей недавно появившейся братией и привыкшими к своему статусу богачами нередко носили конфликтный характер. Мы были представителями двух миров, отличавшихся друг от друга абсолютно всем, за исключением денег. Однажды мне отказали во входе в ресторан «Бристоль» из-за рубашки «Уорнер», когда я приехал на встречу с Мо Остином, президентом этого самого «Уорнер». Инцидент разрешился благополучно, но хорошо демонстрирует путаницу, царившую в то время. С другой стороны, не буду вводить никого в заблуждение: в целом мои новые обязанности все больше открывали мне двери, нежели захлопывали перед носом.
10. Из виллы Неллькот в «Мэдисон-сквер-гарден». Путешествие альбома «Exile On Main Street» (1971–1972)Жизнь — это не только праздники. После развеселых вечеринок по случаю подписания контракта с «Атлантик» и свадьбы Мика The Rolling Stones вернулись к работе, чтобы подарить своему новому лейблу достойного преемника альбома «Sticky Fingers».
Ни одна французская студия не показалась им достойной, так что группа решила привезти свою английскую студию во Францию. Это передвижное изобретение было детищем Иэна Стюарта. Он руководил разработкой студии и теперь был за нее ответственным. Студия представляла собой комплекс прекрасного оборудования, на котором ранее в английском особняке Мика были записаны несколько песен с альбома «Sticky Fingers». И хотя ее создание влетело группе в копеечку, благодаря ее мобильности музыканты имели возможность сэкономить на аренде другой. Более того, студия приносила им немалый доход, так как ей пользовались многие другие коллективы, в частности Ten Years After, Deep Purple и Led Zeppelin.
Но сейчас она была нужна им самим. The Rolling Stones расположились в подвале виллы Неллькот, снятой Китом в городке Вильфранш-сюр-Мер. Помимо приемлемой акустики, запись у Кита давала еще одно значительное преимущество: можно было не сомневаться, что он ее не пропустит. Кит все чаще прогуливал репетиции, так что всем было важно знать, что он на месте. Группе уже пришлось записать без него пару песен прошлого альбома, и никто не хотел, чтобы это вошло в привычку. Однако, даже записывая у Кита, группа не уберегла себя от его отсутствия. Иногда он под разными предлогами подолгу пропадал в своей спальне… Но скажем, что присутствовал он все же чаще, чем обычно.
Помимо прочих достоинств, вилла являлась прекрасным памятником архитектуры с шестнадцатью комнатами. Она была построена в XIX веке банкиром Эженом Тома. Поговаривали даже, что во времена оккупации она служила штаб-квартирой Гестапо. Кит увлекался историей и, очевидно, особенно глубоко проникся аурой этого беспокойного в прошлом места. Конечно, он не испытывал к нацистам никакой симпатии: его нравы и жизненная философия были далеки от гитлеровских принципов. Однако его забавляли свастики, до сих пор сохранившиеся на стенах и даже в вентиляции. Возможно, Кита, чей лондонский дом в детстве разрушил снаряд VI дядюшки Адольфа, все это смутно привлекало. Как демоны привлекают экзорцистов. Несколькими годами ранее Брайан спровоцировал скандал, нарядившись в униформу офицера СС и приняв всем известную позу. А еще через несколько лет The Sex Pistols, Джимми Пейдж и Лемми Кильмистер из Motörhead снова ввели в моду свастики и немецкие железные кресты. Похоже, в английском роке так и не определились, как следует относиться к атрибутам Третьего рейха.
Однако воздержимся от поспешных выводов об этом отвратительном увлечении нацистской символикой! Когда в конце августа я приехал на виллу Неллькот в компании Джо Бергман и Тревора Черчилля, ощущения, что меня привезли на съезд немецкой национал-социалистической партии, не возникло. Музыканты были в полном сборе, но отнюдь не одни. Виллу заполонили различного свойства паразиты: подхалимы, наркодилеры, томные девицы. И весь этот бомонд убивал время, опустошая различные бутылки, нюхая всевозможные порошки и предаваясь плотским утехам в многочисленных комнатах. Столь удушливую атмосферу декаданса покойный фюрер точно бы не оценил…
Впрочем, и в этом бардаке попадались адекватные люди. Перво-наперво это был Стю, охранявший свою любимую передвижную студию. Также здесь присутствовал звукорежиссер Энди Джонс и несколько музыкантов, которых в тот успешный для группы период почти можно было назвать ее участниками: бессменный саксофонист Бобби Кейс, трубач Джим Прайс и пианист Ники Хопкинс. На ближайшие два года эта троица станет неотъемлемой составляющей звучания The Rolling Stones.
В некоторой степени я имел полное право интересоваться ходом работы над альбомом, а потому направился прямо в подвал, где группа творила музыку, пока всякие прихлебатели наверху прожигали ее авторские гонорары. «Роллинги» записывали композицию «Rocks Off», которая будет открывать грядущий альбом, хотя пока что мы этого не знали. Кит работал над вступлением, и звучало оно очень многообещающе. Качественный стоуновский рок, все как мы любим. На данном этапе работы над какой-либо песней у Мика редко когда был готов финальный вариант текста. Обычно он довольствовался парой строк, смутным лейтмотивом, а остальное преподносил в виде усердно пережевываемой каши, обозначая сам факт пения. Писать финальный вариант он начинал только после того, как музыка была полностью готова и проструктурирована.
Наблюдать за работой The Rolling Stones всегда было для меня одним из величайших земных наслаждений, и каждой предоставленной возможностью я пользовался по полной. В то время мы еще не знали, что работа группы в этом подвале войдет в историю, но всем было очевидно, что атмосфера здесь особенная. Она одновременно располагала как к сосредоточению, так и к расслабленности. Последнее было неудивительно, ведь за окном светило летнее солнце, а мы находились в шикарном особняке на Лазурном Берегу. В свою очередь, тяжелые наркотики, которые дружно поглощали и хозяева дома, и их команда, добавляли и без того парадоксальной атмосфере привкус одержимости работой. Да, тут все постоянно пребывали в экстазе. Не только в наркотическом, но и в рабочем.
Несмотря на такую обстановку, группа методично отшлифовывала результаты своей работы, мало-помалу облекая в форму идею, обрамленную двумя ритмическими столпами Билла и Чарли. Я наблюдал за чудом творения до тех пор, пока последние силы не покинули меня, и к четырем часам утра все же вернулся в Канны.
На следующий день у меня в запасе оставалось некоторое время перед вылетом из Ниццы, и я решил еще раз заехать в Неллькот, прогуляться по большому саду виллы, позагорать на частном пляже. Группа записывала всю ночь, так что я не рассчитывал вновь насладиться процессом их работы.
Однако, приехав, я обнаружил, что один из участников коллектива все еще трудится в полном одиночестве. Все ушли спать, а он остался. Не думаю, что он вообще ложился, так как на нем была та же одежда, что и накануне, и даже сидел он на том же месте, наигрывая все тот же риф. Это был Кит. Уже, наверное, часов двадцать он стирал пальцы о струны, перебирая одну и ту же последовательность аккордов в поисках идеального темпа. Кит отвлекался только на сигарету, банку пива, гамбургер или менее легальный стимулятор. Понятие времени для него уже давно потеряло всякое значение.
