Соловец, подобострастно пятясь, вышел из кабинета начальника РУВД и только в коридоре позволил себе облегченно вздохнуть.
* * *
На Бейкер-стрит друзей ждал очередной сюрприз в виде чьей-то трости, забытой в прихожей. На трости чуть ниже набалдашника красовалось серебряное кольцо с надписью: «Джеймсу Мортимеру, Ч. К. X. О., от его друзей по ЧКЛ».
Миссис Хадсон пояснила, что Холмса разыскивал некий крайне взволнованный джентльмен, который обещал наведаться еще раз, позднее. После этого оперативникам пришлось выслушивать пространные рассуждения великого сыщика, касающиеся владельца трости. Причем протрезвевший Уотсон все время пытался встрять в разговор, выдвигая самые невероятные версии относительно рода занятий визитера.
Доктор тут же заявил, что буквы «КЛ» означают «клуб», скорее всего, охотничий. Это восхитило Холмса как приверженца дедуктивного метода:
— Вы превзошли самого себя!.. Я в неоплатном долгу, друг мой![53]
Уотсон немедленно взялся записывать комплименты великого сыщика, чтобы впоследствии с точностью воспроизвести их в очередном нетленном творении. Холмс же принялся рассуждать самостоятельно, не оставив камня на камне от выводов доктора. Для начала он обратил внимание благодарных слушателей, что буквы «ЧК» означают не что иное, как «Черингкросская».
— Вот, никогда бы не подумал! — искренне удивился Ларин. — Я-то всегда считал, что ЧК расшифровывается иначе! Послушайте, Шерлок, а почему бы последние буквы не прочесть как «Чрезвычайная комиссия Лондона»?
— Потому что «Л» в данном случае означает лечебница, — немедленно возразил Холмс. — Я в этом уверен.
— А доказательства? — продолжал настаивать Андрей.
Великий сыщик, казалось, смутился. Ему на помощь пришел раздавшийся в прихожей звонок.
Сыщик бросился открывать.
— Вы бы не подшучивали над Шерлоком, Энди, — зашептал Уотсон, — он очень обидчив. Впрочем, если вам интересно, могу кое-что объяснить: сэр Мортимер был у нас еще третьего дня и подробно рассказал, кто он и откуда. Но ведь мой друг должен постоянно демонстрировать свой талант.
Андрей поспешно согласился, тем более что на лестнице послышались шаги и голоса.
— А теперь услуга за услугу, — еще быстрее зашептал доктор Уотсон, обращаясь к Ларину. — Я раскрыл вам страшную тайну Шерлока, но сейчас должен уйти. Прошу вас, попытайтесь как-нибудь объяснить Холмсу причину моего ухода. Ну, скажем, что я обнаружил на столе срочный вызов к больному. Договорились? Кстати, у вас не найдется взаймы пары шиллингов на покупку лекарств? Нет? Жаль. Ну, всего доброго!
Доктор спрятался за открывшейся в этот момент дверью и, подождав, пока великий сыщик с новыми гостями войдут в комнату, потихоньку выскользнул из нее.
— Джентльмены, — обратился Холмс к оперативникам, — разрешите вам представить… Сэр Мортимер. Сэр Генри Баскервиль… А где же доктор?
Ларин торопливо объяснил, что компаньона сыщика срочно вызвали к больному.
В ответ Холмс лишь пробурчал, что знает он этих больных и докторов тоже. Раз виски закончилось — значит, и беседу поддерживать нет никакого смысла. Но тут же спохватился и продолжил знакомство:
— Это мои ассистенты, мистер Ларин и мсье Дукалис… Из Америки, но только — ш-ш-ш! — никому ни слова.
Пообещав оперативникам, что все подробности объяснит им чуть позднее, сыщик приступил к беседе с сэром Генри, который тут же принялся сетовать на отвратительные жилищные условия и сервис местной гостиницы.
— Заплатите налоги — и спите спокойно, — вставил было великий сыщик, но гость лишь отмахнулся, заметив, что дело совсем в другом.
По словам этого замечательного джентльмена выходило, что вороватые служащие намедни куда-то дели его старый башмак, выставленный в коридор отеля на предмет чистки.
Сегодня же пропал другой, уже новый штиблет.
Андрей по старой оперской привычке прикинул, что отказать пришедшему господину в возбуждении уголовного дела по данным фактам нетрудно. Главное — придумать, где достать справку о разгуле цунами в районе Темзы или, на худой случай, об ураганном ветре, сметавшем на своем пути не только обувь, но и целые мотоциклы[54].
Но тут оперативник с горечью сообразил, где находится, и молча продолжил выслушивать стенания сэра Генри.
— А сегодня, вы представляете, — возмущался канадский гость, — мне вдобавок подкинули какое-то странное письмо. Вот, почитайте. — И он протянул Холмсу бумагу.
Текст письма был вырезан из газеты и наклеен аккуратно на лист: «Если рассудок и жизнь дороги вам, держитесь подальше от торфяных болот».
Пока Холмс с помощью лупы рассматривал бумагу, Ларин заинтересованно изучал конверт. На месте, предназначенном для адреса, виднелась надпись: «Отель Нортумберленд».
Андрей незаметно ткнул Дукалиса локтем в бок и кивнул на адрес:
— Смотри, Толян! Надо срочно ехать в отель.
Анатолий, в ногах которого мирно похрапывал сэр Лерсон, в ответ лишь утвердительно подмигнул.
Через некоторое время великий сыщик, обратившись к оперативникам, поинтересовался, что они думают об этой истории. Те еще раз подтвердили, что ехать в отель необходимо, хотя, по их мнению, «дело» о пропаже ботинок явно отказное.
— «Отказное», значит… — Андрей постарался доходчиво объяснить английскому сыщику смысл этого выражения. — Это значит, что «ви хэвн'т эни криминал»[55].
— Ну почему же? — задумчиво отозвался Холмс и искоса поглядел на сэра Генри, прикидывая размеры состояния канадского бизнесмена. — Все зависит от размера гонорара. Давайте-ка, поедем сейчас в отель, тем более что вы, Энди, туда, кажется, собирались. А по дороге продолжим нашу беседу.
Воспользовавшись благоприятным моментом, проснувшийся сэр Лерсон выклянчил у Дукалиса остатки его обеда. Благополучному исходу этой акции способствовало тщательное и неоднократное вытирание сопливой морды о штаны оперативника. Правда, после того как Дукалис, дабы спасти одежду, сунул бульдогу последний кусок бифштекса, сэр Лерсон достойно удалился и удобно расположился в мягком кресле, разложив на нем трапезу.
— Сэр, — почтительно обратился Холмс в сторону жующей пасти, — не могли бы вы оставить в покое мое кресло и перейти пообедать куда-нибудь в другое место? Тем более что мы сейчас уезжаем.
Но увещевания сыщика оказались тщетными.
Обиженный сэр Лерсон, демонстративно повернувшись к невежливому джентльмену задней частью своего тела, лишь обиженно пукнул, показывая всем своим видом, что аудиенция окончена.
