— О! — обрадовался я такой перспективе. — Пошли тогда скорей звонить, а то сегодня, как назло, уроков поназадавали целый воз.
Мы бегом припустили к Лёшке.
Бабушки дома не оказалось, и мы с ходу бросились к телефону.
— Стоп! Я первый, — протянул руку к трубке Лёшка.
— Почему это ты первый? — возмутился я. — Я придумал звонить не туда, куда надо.
— Ну ладно, — с неохотой уступил Лёшка. — Только трубку так держи, чтобы нам обоим слышно было. Мне ведь тоже интересно, что космонавт говорить будет.
— Хорошо, — кивнул я, на мгновение задумался, а затем набрал произвольный номер. — Аллё, — сказал я и прислушался.
Ответом мне были длинные гудки.
— Дома никого нет, — сказал Лёшка и тотчас скомандовал: — Давай трубку, теперь моя очередь.
— Этот звонок не считается, — запротестовал я. — Поговорить мне не удалось.
— Какая разница: удалось — не удалось, — упёрся Лёшка. — Ты сделал звонок — значит, всё. А ответили тебе или нет, меня не касается. Теперь я звонить буду.
Против такой железной логики я не устоял и молча отдал трубку.
Лёшка с победным видом набрал номер и сказал:
— Аллё!
— Аллё-аллё! — с издёвкой передразнил его девичий голос. — Наконец-то и про меня вспомнил. Ну спасибо тебе.
— Послу… — начал было Лёшка.
— И слушать ничего не желаю, — переходя на визг, перебила его девушка. — Как торты есть, так ко мне. А как на дискотеку, так с Маринкой?!
— Э-э-э, — растерялся Лёшка.
— А у неё, между прочим, зубы вставные, — с жаром продолжала девушка. — Не заметил?
Из трубки послышался язвительный смех.
— Так ведь… — снова попытался вставить своё слово Лёшка.
— Иди-иди, — звенел от обиды голос. — Подумаешь, тоже мне Ван Дамм нашёлся. А я, между прочим, черничный пирог сегодня пеку, но не про твою честь. Вот так! Привет Марине!
В трубке щёлкнуло, послышались короткие гудки.
— Ну ты попал, — захохотал я. — Умора.
Лёшка положил трубку на место и сердито засопел.
Я нетерпеливо оттолкнул его от телефона:
— Теперь моя очередь.
Набрав номер, я деловито сказал:
— Алло.
— Жилищно-коммунальное хозяйство слушает, — тотчас отозвался официальный женский голос.
— Жилищно-коммунальное? — переспросил я, соображая, что означает это название.
— Да. У вас что, крыша протекает?
Я посмотрел на Лёшку. Тот, взглянув на потолок, отрицательно замотал головой.
— Нет, — ответил я.
— Трубу прорвало?
Я снова посмотрел на Лёшку. Мой дружок подбежал к батарее и, постучав по ней, крикнул:
— Ничего не прорвало.
— Соседи затопили? — продолжал допытываться голос.
— Нет пока, — виновато ответил я.
— Что же вы тогда мне голову морочите? — с раздражением сказал жилищно-коммунальный голос и отключился.
— Ну и выдры попались! — в сердцах сказал Лёшка. — Прямо как Верка Незванова.
— Хуже, — подтвердил я.
— Ладно, давай ещё раз попробуем. Теперь-то мне точно повезёт, — уверенно сказал Лёшка.
Набранный им номер откликнулся не сразу. Мы уж подумали, что и здесь дома никого нет, как вдруг кто-то ленивым голосом сказал:
— A-а, это ты, Кривой? Я уж, грешным делом, подумал, не соскочил ли ты с нашим общаком и концы в воду.
Повисла долгая пауза.
Лёшка выпучил на меня ставшие вдруг бараньими глаза и не говорил ни слова.
— Братва волнуется… — продолжал незнакомый собеседник. — Не тебе объяснять понятия, сам должен соображать, что с такими «бабками» тебе из города не выйти.
Я толкнул Лёшку в бок.
— Нет у меня никаких бабок, — наконец промямлил он. — Одна только.
— Да ты чё, в натуре? Учти, узнаю, кто для тебя «лёжку» приготовил, всех в асфальт закатаю, понял?
— Понял, — пролепетал побледневший, как тюль на окне, Лёшка.
— Ну вот и лады. У меня своих дел невпроворот, совсем ни к чему, чтобы из-за тебя мне стрелку забили. Уяснил?
Я снова пихнул Лёшку, но у него от испуга язык совсем отнялся.
— Уяснил, спрашиваю? — настойчиво переспросил голос.
— Уяснил-уяснил, — торопливо выкрикнул я.
— Ну то-то. Хотя голос что-то мне твой не нравится.
Я посмотрел на Лёшку. Лоб его покрылся испариной. Пришлось брать переговоры на себя.
— А что? — я постарался говорить спокойно. — Нормальный голос.
— Короче, — строго сказала трубка. — Чтоб сегодня в шесть подгрёб ко мне. Слоны тебя встретят и проводят. Да, кстати, и чемоданчик с зеленью не забудь. При разборке, глядишь, зачтётся.
Послышались гудки отбоя.
— Ничего себе, — вытирая выступивший пот, сказал я. — Вот так дозвонился.
Лёшка ошалело почесал затылок:
— Да уж. Вот тебе, называется, и повезло!
И вдруг спохватился:
— Эх, балда я, надо было номер запомнить.
— Зачем?
— Сейчас в милицию позвонили бы и всё рассказали. Мы же с настоящим бандитом разговаривали. Я вначале не понял, про каких старух он говорил, а потом вспомнил кино, где вор хотел с деньгами сбежать и тоже называл их «бабками».
— «В милицию», — передразнил я его. — Милиционером хочешь стать, а сам испугался.
— Как же не испугаться? — виновато заёрзал на стуле Лёшка. — Он же в асфальт обещался меня закатать.
— Не тебя, а Кривого, — поправил его я.
— Это я уж потом сообразил.
— Не переживай. Видно, день сегодня невезучий, — вздохнув, сказал я. — Завтра непременно с замечательными людьми познакомимся.
— Не стану я завтра звонить, — отказался Лёшка. — Расхотелось что-то. Да и что толку? Бандитов развелось больше, чем космонавтов. Вот стану милиционером, пойду работать в уголовный розыск, и бандитов сразу поубавится. Космонавты тогда мне скажут: «Молодец ты, Лёшка. Раньше на бандитскую землю возвращаться противно было, а сейчас улетать неохота».
Я улыбался, глядя на разрумянившееся лицо друга, и думал: «Ничего, что Лёшка испугался. Испугаться каждый может. Главное — страх свой перебороть и остаться самим собой».
Как мы были детективами
В воскресенье Лешка зашёл ко мне в гости. Мамы дома не было, поэтому обед папе пришлось готовить самому. На кухне вкусно пахло жареным, на тарелках лежала дымящаяся картошка с солёными огурчи ками и помидорами.
