— Нет, не люблю немагазинное молоко, — категорически заявил Лёшка, чуть отпив из кружки. — Коровой пахнет.
Бабушка засмеялась.
— Коровой, говоришь? А молоко-то козье.
Лёшка нахмурился и сказал:
— Да какая разница. Все они рогатые.
А мне всё понравилось: и молоко, и сметана, и творог.
Так началась наша деревенская жизнь. Утром мы бегали на речку ловить рыбу и купаться. После обеда дрессировали Тобика, а по вечерам играли на улице с деревенскими мальчишками. И всё бы хорошо, но Тобик — запущенный экземпляр — никак не хотел поддаваться дрессировке.
Перво-наперво мы решили отучить его выть по ночам. План был прост. Мы с Лёшкой договорились дежурить каждую ночь попеременке. Как только Тобик завоет, дежурный должен соскочить с кровати и опрометью броситься к будке. Тобик, конечно, испугается и выть перестанет. Если же повторять эту процедуру каждую ночь, то он постепенно выть совсем отучится.
Через пару ночей Тобик понял, что его спокойному житью пришёл конец, и решил перейти в контрнаступление. Произошло это в моё дежурство.
Около двенадцати ночи, едва заслышав, как Тобик привычно взвыл, я стремглав рванулся на улицу и босиком промчался к будке. К моему изумлению, она оказалась пустой. Порядком озадаченный, я нагнулся, чтобы рассмотреть при неверном лунном свете будку изнутри. Вдруг кто-то потянул меня за трусы. В испуге обернувшись, я увидел торжествующего Тобика.
— Ах, ты, паршивец! — воскликнул я и попытался освободить трусы от его хватки, но пёс лишь сильнее сжал зубы. Ткань угрожающе затрещала.
Я встал в растерянности. Что делать? На дворе глубокая ночь, все спят, на помощь прийти некому. Немного поразмыслив, я тоже решил проявить военную хитрость. Я просто-напросто выбрался из собственных трусов и голышом стриганул домой. Там, порывшись в шкафу, нашёл какие-то штаны типа шорт и, натянув их, спокойно уснул.
Утром, когда я бодро соскочил с постели, все были шокированы моим видом.
— Мишаня, что это значит? — испуганно спросила мама.
Я оглядел себя и обомлел — на мне были широкие нежно-зелёные трусы с начёсом.
— Зачем ты вырядился в бабушкины панталоны? — продолжала недоумевать мама.
— Не зна-аю, — от досады я чуть не плакал. — Наверное, это Лёшка надо мной подшутил.
— Ты что, совсем? — Лёшка покрутил пальцем возле виска. — Да я и знать не знаю, где такие штаны хранятся.
— Так ведь и я не знал, — горестно вздохнул я и рассказал всю правду. Весь день все надо мной потешались. А трусы мои нашлись — Тобик утеплил ими свою будку. На этом наши ночные дежурства закончились, потому что Лёшка следовать моему печальному опыту отказался.
Тогда мы решили помочь бабушке по хозяйству.
— Давай грядки прополем, — предложил я Лёшке. — Бабушка вчера морковку начала полоть и не успела. Вот и устроим ей сюрприз.
Что и говорить, грядка была вся заросшая, только в самом начале, где уже поработала бабушка, торчали какие-то редкие чахлые росточки.
— Да-а, неважно бабушка с задачей справилась, — сказал Лёшка. — Сорняков много оставила. А если вдруг зарядит дождь, знаешь, как они попрут, ого-ого! Хоть комбайном коси.
— Это потому, что она плохо видит, — заступился я за бабушку. — Но нам-то с тобой очки не нужны.
— Верно, — согласился Лёшка, и мы рьяно взялись за работу.
Первым делом исправили бабушкины огрехи, повыдёргивав тонкие ниточки ростков, а затем принялись уничтожать остальные заросли, да так, что только комья в разные стороны полетели. У некоторых сорняков корни были такие цепкие, что приходилось их выковыривать щепкой. Но это было даже интересно, и мы с увлечением трудились до самого обеда.
Когда работа была закончена, мы с удовлетворением оглядели грядку. До чего чистая, аккуратная, смотреть приятно! Подошла звать нас на обед бабушка, да так от изумления и застыла на месте. Мы гордо улыбались, ожидая похвалы.
— А где ж… морковка? — едва смогла выговорить бабушка.
Мы встрепенулись и посмотрели на грядку.
— Да не было тут никакой морковки, — сказал Лёшка. — Трава одна.
— Как же не было? — вздохнула бабушка. — Знать, повыдрали вы её.
— Как это повыдрали? — не согласился Лёшка. — Что мы, морковки никогда не видели, что ли?
Бабушка покачала головой и сказала:
— Ладно уж, идите обедать, работнички. А морковку осенью я в совхозе куплю.
Больше бабушка нас к грядкам не допускала. Да мы и сами не рвались. К тому же отпуск родителей подходил к концу, и пора было собираться домой. Месяц пролетел, как один день. Пришло время прощаться с бабушкой и её бестолковым Тобиком.
— А то, может, на всё лето останетесь? — предложила бабушка.
— Почему бы и нет? — оживился я, но мама улыбнулась и шутливо сказала бабушке:
— Ты что? Они же тебя совсем без овощей оставят. Придётся на голодном пайке всю зиму сидеть.
— Ничего, как-нибудь переживу, — засмеялась бабушка. — Зато весело с ребятами.
Все дружно посмеялись и тронулись в обратный путь.
Эх, счастливые летние дни, зачем вы имеете свойство кончаться?
Как мы звонили по телефону
Закончился последний урок, мы с Лёшкой спускались по лестнице, когда нас догнал Борька Смирнов, на ходу поедающий пирожок с капустой.
— Эй, пацаны! Что вчера было — лопнете от зависти.
— А что было? — заинтересованно спросил Лёшка.
— Звоню я, значит, вечером, Саньку, — Борька ткнул пирожком в сторону шагающего рядом Першикова. — А отвечает мне не он, а какой-то дядька.
— Что за дядька?
— Я, оказывается, не туда попал. А дядька этот — военный лётчик. Летает на сверхзвуковых самолётах. Представляете?! Мы с ним разговорились, и он пообещал меня с друзьями на аэродром пригласить и даже дать в пилотской кабине посидеть. Здорово?!
— Ещё бы! — завистливо воскликнул Лёшка.
— Слушай, а давай специально не туда попадём, — предложил я Лёшке, когда мы остались одни.
— Как это? — не понял он.
— Будем звонить по выдуманным номерам и тоже с кем-нибудь познакомимся. Может быть, со знаменитым футболистом или с космонавтом, только что вернувшимся из полёта.
— Здорово! — заблестели глаза у Лёшки. — Мы бы тогда подробно расспросили, не видел ли он в космосе инопланетян. Может быть, он даже подарил бы нам свой ненужный скафандр.
