Элайз покачала головой, надеясь, что Зейн поймет ее сигнал. Совершенно очевидно, он собирался сообщить ее боссу об их планах. Но она была еще не готова. Галлахер уверен, что партнером должна стать она. Он мог плохо принять новость. По правде говоря, еще месяц назад Элайз мечтала о партнерстве. Но теперь сомневалась.
Если она будет владеть некоторой долей компании, это потребует времени и денег. А Элайз больше не хотела работать семь дней в неделю десять-двенадцать часов в день. Она хотела посвящать много времени Зейну. А после знакомства с маленькой Алисой она даже подумала, что хотела бы иметь ребенка.
— Знаете, Элайз и я обручены, — объявил Зейн.
Элайз готова была перепрыгнуть через стол для конференций и закрыть ладонью его сексуальный рот. Снова засунуть кота в мешок. Вместо этого она продолжала сидеть, мило улыбалась и раскладывала бумаги по соответствующим папкам.
— Правда? — сдавленным голосом спросил Галлахер. — Мои поздравления. — Он посмотрел на Элайз и кивнул. — Уверен, что вы будете очень счастливы.
— Спасибо, — расплылся в улыбке Зейн. — Я уверен, что мы будем счастливы. Я очень люблю Элли.
— Ммм, рад был познакомиться с вами. — Галлахер вскинул кустистые брови. — Элайз, когда у вас будет минутка, мог бы я видеть вас у себя в кабинете?
— Конечно.
Зейн подождал, пока Галлахер вышел и закрыл за собой дверь. Они с Элайз остались в конференц-зале одни.
— Ты никому не говорила?
— Ты сказал, что мы объявим о помолвке на свадьбе у Картера. Я только… — простонала Элайз, закрыв глаза.
— А твоему отцу? — Зейн даже не пытался скрыть раздражение. — Ты звонила Эдвину?
— Нам не удалось понять друг друга.
Зейн издал какой-то горловой звук.
— Зейн, я была слишком занята делом Линдсборга и твоими документами.
Он снял серый пиджак, который так на нем сидел, что он мог стоять в нем рядом с любыми боссами мира, даже с ее отцом.
— Элли, ты все еще хочешь выйти за меня замуж?
— Конечно! — Она обошла стол. — Зейн, конечно, я хочу выйти за тебя замуж. Я люблю тебя.
Он смотрел на нее сверху вниз.
— И я тебя люблю и не собираюсь скрывать этот факт. Я хочу сообщить о нем всем и каждому. — Он выбросил вперед руку. — Я люблю Элайз Энн Монтгомери, — прокричал он.
— Зейн, я здесь работаю. — Элайз закрыла глаза и прижала пальцы к пульсирующему виску.
— Ну и что? Агенты по торговле недвижимостью не влюбляются? Не выходят замуж? — Он снова повысил голос.
— Конечно, влюбляются и выходят замуж. — Она обхватила его руку и прижала к своей щеке. — Но мужчины на женщин-коллег смотрят по-другому. И ты это знаешь. Я должна здесь сохранять мой профессиональный имидж.
— Ах, так мы говорим о твоей карьере?
— Не понимаю, почему ты на меня сердишься? Она вопросительно посмотрела в его голубые глаза. — Ты сказал, что мы объявим о нашей помолвке в следующую пятницу. Осталось меньше двух недель. Я собиралась сказать об этом всем, включая отца, когда вернусь.
— Я не хочу, чтобы ты ускользнула от меня. Смягчившись, Зейн положил руку ей на бедро.
— Не ускользну, — покачала головой Элайз, вдруг поняв, что не только она тревожится за их свадебные планы. Ей не приходило в голову, что Зейн тоже может беспокоиться об этом. Кто бы в их положении не волновался? — Мне никто работу в Сингапуре не предлагает. И даже если бы предложил, я бы не согласилась.
— Я люблю тебя, — усмехнулся он.
— Я тоже люблю тебя. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его. — А теперь я должна поговорить с Галлахером. И потом, у меня много работы. Ее надо сделать до пяти часов, чтобы вечер мы провели вместе.
— До встречи на ужине у деда. — Он послал ей от двери воздушный поцелуй. Каждый понедельник они ужинали с дедушкой Китоном и потом возили его на прогулку в сад.
— Увидимся вечером. Я не опоздаю. — Она проводила его взглядом, потом собрала свои папки и вышла в холл.
Дойдя до двери Галлахера, она постучала.
— Войдите.
— Вы хотели меня видеть, Джо?
— Закройте дверь.
Она толкнула ее каблуком туфли. Глядя на босса, на его кустистые брови, она вдруг подумала, что могла бы прямо сейчас уйти с работы.
Она не обязана слушать то, что он собирается ей сказать. Просто передать ему все документы, повернуться и уйти.
— Итак, вы собираетесь замуж?
Элайз кивнула.
— Приятная перспектива.
Она посмотрела на босса. Он соединил руки.
Подушечки пальцев одной руки прижаты к подушечкам пальцев другой.
— Я хотел убедиться, Элайз, что мы понимаем друг друга.
— Я могу выполнять свою работу и будучи замужем.
— Конечно, можете. — Он изучал ее поверх оправы очков.
— В этом офисе каждый мужчина, включая вас, женат, — продолжала Элайз, — и я считаю недоброжелательным выпадом против меня мнение, будто замужество помешает мне выполнять мою работу.
— Дело в том, Элайз… От партнера требуется большая доля одержимости в работе. — Он снял очки. — Откровенно говоря, дорогая, если вы простите мою грубость, нужно уметь по-мужски скрутить клиента.
Ее раздражение переросло в злость. Как он смеет предполагать, будто у нее нет нужных качеств для этого бизнеса? Она была лучшим агентом по продажам чаще, чем кто-либо в этом здании.
— Я умею работать, Джо, — опустив руки, сквозь стиснутые зубы процедила она. — Вы знаете это как никто другой.
— Речь о том, что я должен говорить с партнерами…
— Я справлюсь с этой сделкой Линдсборгов, вырвалось у нее. Она не собиралась ничего говорить, пока не будет полной уверенности. Но не сдержалась.
— Как там идут дела? — Брови с обновленным интересом взлетели вверх.
— Вице-президент компании может вылететь уже на следующей неделе, чтобы посмотреть собственность Джонстонов. Она безупречна для гольф-маршрута по побережью. Это выгодная покупка, даже при чрезмерной цене, — с гордостью сообщила Элайз. Отличная сделка для обеих сторон. Не то чтобы она всерьез рвалась к комиссионным. Но ее лицо вернется на страницу продаж в Интернете. Даже отец, который знает о гольф-маршруте Линдсборгов, будет под впечатлением.
Джо нагнулся над письменным столом и прижал одну руку к другой.
— Если вы проведете эту сделку, Элайз, я думаю, партнерство ваше.
— Прекрасно, — буркнула она. Она даже не сказала спасибо. Просто пошла к двери.
Два дня спустя на ночном столике Элайз зазвонил телефон. Она уже легла в постель и постепенно засыпала. Подняв трубку, она посмотрела на часы — без двадцати двенадцать.
