– Бедняжка Меган! Испугалась до смерти, да? Честно выраженные чувства всегда так действуют на людей. Не тревожьтесь, я не буду на вас наседать. Но если вдруг вы все же устанете от своего мужа, дайте мне знать – и не как врачу. А поскольку в обозримом будущем это вряд ли случится, мы пока останемся друзьями. Ведь мы друзья, Меган?
Подумав, она кивнула.
– И мне это нравится, – добавила она робко. – Мне кажется, я давно нуждалась в настоящем друге, только, к сожалению, никогда не умела заводить друзей.
– Вы себя недооцениваете, – возразил Пол. – Вы – чуткий, отзывчивый человек. А если люди порой немного вас сторонятся, так это потому, что в вас есть нечто, что заставляет держаться на расстоянии. И это легко понять – жизнь не была с вами ласкова. Так что не заползайте опять в свою раковину, Меган!
Она смутилась и была рада, что Пол после этих слов снова переменил тему разговора. На этот раз он пустился в воспоминания о студенческих годах, проведенных в Стэнфордском университете. Его истории были так забавны, что Меган не могла удержаться от смеха. И вдруг, подняв глаза, она увидела Тони. Он стоял у входа в обеденный зал и в упор смотрел на нее. Неизвестно почему, Меган залилась краской смущения и не сразу нашла в себе силы поднять руку и помахать мужу. В тот же момент она заметила, что рядом с Тони стоит Коринна со своей извечной ядовитой улыбкой. Меган тут же опустила руку и уставилась в свою тарелку. Когда она снова подняла глаза, их уже не было.
Вечером она ждала, что Тони упомянет об этом эпизоде, но он молча читал газету, пока она накрывала стол к ужину. «Ну что же, – решила про себя Меган, – раз он молчит, я тоже ничего не скажу». Ей вспомнилось, как однажды Пол в ответ на ее фразу о том, как они с Тони счастливы, заметил, что одному из них приходится прилагать большие усилия, чтобы шестеренки совместной жизни крутились слаженно. Ну так вот, она лично устала от этой ежедневной работы. Черта с два Тони дождется, чтобы она стала оправдываться! В конце концов, он тоже был не один. Интересно, как часто он обедает с Коринной?
И все же в душе она чувствовала себя уязвленной, хотя и не говорила об этом. Куда девалась та милая болтовня, которая в прошлом скрашивала им вечерние часы досуга? Где те шутки, беззлобные поддразнивания, сплетни о сослуживцах, к которым Меган так привыкла за эти семь с лишним лет? Наверное, и у Пола были такие же отношения с женой – двое чужих друг другу людей, просто живущих в одном доме, делящих супружеское ложе, и при этом каждый идет по жизни своим путем. Но разве между ней и Тони не было чего-то большего, что связывало их помимо общего дома и секса?
Нет, было, было! Их связывала масса вещей. У них было одинаковое чувство юмора, одинаковая любовь к эксцентричным эстрадным комикам, одинаковые вкусы в музыке и чтении. Они могли бессчетное число раз смотреть одни и те же старые фильмы, и им обоим это никогда не надоедало. Меган привила Тони любовь к искусству, а он познакомил ее с настоящим спортом – предметом, о котором до замужества она имела весьма слабое представление.
Так что их брак коренным образом отличался от брака Пола. Тогда почему же между ней и Тони возникла некая преграда? А ведь причина ей известна – ее беременность. Так, может быть, она зря не согласилась сделать аборт, как предлагал ей Тони?
Внезапно Меган очнулась от дум. С ней творилось что-то непонятное. Какое-то движение происходило внутри ее тела, все нарастая. Она охнула и прижала руки к животу.
– Что с тобой? – резко спросил Тони. – Тебе нездоровится?
Она подняла глаза на мужа, забыв о своем намерении не упоминать о будущем ребенке, и радостно ответила:
– Это малыш. Он первый раз шевельнулся!
И тут же заметила, как лицо Тони изменилось. Тревога за нее, которую она только что прочла в его взгляде, исчезла. Это была снова непроницаемая маска, а не лицо. Меган хотелось закричать, запустить в Тони чем-нибудь, но вместо этого она отодвинула тарелку – ее порция так и осталась нетронутой – и принялась убирать со стола. На Тони она больше не взглянула. Он посидел еще некоторое время, потом встал и удалился в свой кабинет, оставив Меган одну.
В эту ночь они впервые за много недель снова любили друг друга. В глубине души Меган надеялась, что, как только Тони прикоснется к ней, барьер между ними рухнет и вернется былая теплота отношений и страсть.
Однако все произошло очень обыденно. Не было ни романтических слов, ни жарких объятий. Половой акт, и ничего больше. Разочарованная, Меган даже не пыталась притворяться, разыгрывать страсть, которой не испытывала. Когда все закончилось, Тони молча перекатился на бок и уснул – или сделал вид, что спит. А она лежала с открытыми глазами. Объятия Тони пробудили в ней подспудно дремавшие желания и не удовлетворили их. Гнев душил Меган, мешая ей уснуть.
Через некоторое время, поняв, что все равно не заснет, находясь в одной комнате с мужем, она выскользнула из постели и провела остаток ночи в комнате для гостей, пытаясь согреться под одеялом, неспособным подарить ей недостающее душевное тепло.
Прошло еще несколько дней, и Меган поняла, что Тони стесняется появляться с ней на людях – ведь теперь ее беременность была заметна всем. Они были приглашены на один из обязательных вечеров к мистеру Ларкину, и, пока Меган причесывалась перед зеркалом, в комнату вошел Тони. С удивлением взглянув на платье, которое лежало на кровати – в нем Меган собиралась пойти в гости, – он спросил:
– Ты считаешь это подходящим нарядом для такого случая?
– Но я купила его в Нью-Йорке совсем недавно, – озадаченно ответила она. – Фасон модный и достаточно просторный.
Он помолчал.
– Мы ведь можем и не пойти к Ларкинам. Я придумаю какой-нибудь предлог…
– А зачем? Я очень хочу пойти. По-моему, это обязательное требование мистера Ларкина – чтобы все служащие компании появлялись на его вечерах с женами. Разве я не старалась всегда делать все от меня зависящее, чтобы способствовать твоей служебной карьере?
– Да, в этом смысле ты идеальная жена, – подтвердил Тони.
– Тогда в чем же дело?
И тут до нее дошло, почему он колеблется. Мысль эта была так мучительна, что Меган чуть не задохнулась.
– Ты стесняешься появиться со мной на людях, Тони? Теперь, когда моя беременность стала заметна? – спросила она нарочито спокойным тоном.
Его лицо окаменело.
– Конечно, нет! Просто я подумал, что тебе это может быть утомительно…
– Ты меня стыдишься… Ну так проваливай к черту, Тони Сабелла! Я никуда не пойду, даже если ты будешь умолять меня об этом на коленях!
– А вот это вряд ли.
Его взгляд был так же холоден, как и тон. Резко развернувшись, он вышел, а Меган бросилась на кровать и зарыдала.
Она уже спала, когда Тони пришел домой. По его нетвердой походке Меган догадалась, что он изрядно выпил. Когда он лег рядом с ней, она поняла и нечто другое. К нему как несмываемое пятно прилип гвоздичный запах – визитная карточка Коринны.
