Книга Ненависть - Джулия Баксбаум

Я умышленно игнорирую мысли, похожие на высказывания Джесс: «Ты еще не готова к таким Эндрю». И мысли, похожие на мои собственные, от которых больнее всего: «Эндрю в конце концов ушел бы сам. Ты сделала то, что должна была сделать. Ты ушла первой». Но слова эти неразборчивы, как шипение фонового шума, и у меня нет сил прислушиваться к ним. Вместо этого, сквозь дымку в голове от четырех порций водки с тоником и еще нескольких рюмок помимо них, становится ясно, что я должна поговорить с Эндрю. Прямо сейчас.

Я уговариваю себя, что у меня нет причин нервничать. Этот мужчина в углу видел меня голой столько раз, что мне и не сосчитать, он занимал половину моей кровати, а моей жизни, наверное, — еще больше. И не важно, что сейчас он делает вид, что не заметил моего появления на вечеринке и предпочитает разговаривать с официанткой из «Хутерс».

Я иду через комнату, прокладывая себе дорогу сквозь разные костюмы. Нечто наэлектризованное и обтягивающее, курица, страдающая птичьим гриппом, Мона Лиза, футляр для конфет в форме Чудо-Женщины, пара игральных кубиков, еще одна драная кошка.

— Привет, — говорю я им обоим. — Можно тебя на минутку? — спрашиваю я у Эндрю и киваю в сторону коридора, ведущего к туалету. Это единственное место во всем лофте, где есть хоть какой-то намек на уединение. Все остальное помещение напоминает одну большую сцену.

— Конечно, — отвечает он. — Еще увидимся, Карисса. — Я вижу, как Эндрю бросает последний взгляд на ее сиськи, прежде чем последовать за мной в коридор.

— Что случилось? — спрашивает он. — Как поживаешь?

— Все хорошо. Хорошо. А ты? — Я не знаю, как мне встать, и вдруг чувствую себя смешной в своем наряде. Мне хочется выглядеть непринужденно, что практически невозможно в этом платье. Меня покачивает на высоких каблуках из-за того, что я нервничаю и слишком много выпила.

— Прекрасно, — говорит он. — Рад слышать, что ты чувствуешь себя лучше. Там, в метро, ты выглядела неважно.

— Да. — Я уже не в состоянии вести светские беседы. Мне необходимо высказать то, что у меня на душе.

— Послушай, Эндрю, да.

— Что?

— «Да», я хочу сказать «да». — Я смотрю на него снизу вверх и вижу, что он понятия не имеет, о чем я. Похоже, он думает, что я пьянее, чем кажусь. Так оно, впрочем, и есть.

— Да? Что «да»? — Он внимательно смотрит на меня, но улыбается. Он находит меня забавной, когда я пьяная. Я немедленно заставляю себя говорить. Ты можешь это сделать.

— Да, я хочу выйти за тебя замуж. — Я все-таки произнесла это. Прямо и по делу. Я ощущаю прилив гордости от того, что позволила этим словам выйти наружу.

— Прости, не понял. — Эндрю подходит ближе, глядя на меня сверху вниз. Он кажется даже выше, чем обычно, у него почти угрожающий вид. Его темные волосы падают на лоб, большая прядь — прямо на глаза, но он не убирает ее. — Не помню, чтобы я просил тебя выйти за меня замуж. На самом деле я даже точно знаю, что этого не делал. О чем, черт возьми, ты вообще говоришь, Эмили? — Я чувствую тяжесть от того, что он произнес мое полное имя. Не Эм, а Эмили. Не похоже, что он хочет успокоить меня, или любит меня, или даже просто добр ко мне.

Он выглядит чертовски взбешенным.

— Я, я просто… Я имела в виду, что я допустила ошибку. Я хочу сказать тебе «да». — Я кладу руку ему на плечо, как бы упрашивая его: «не злись, пожалуйста, мы сможем все уладить».

— Ты сейчас говоришь, как типичный адвокат, ты знаешь это? С чего ты взяла, что после всего этого дерьма, которое ты вывалила на меня за последние два месяца, я когда-нибудь захочу на тебе жениться? Меня тошнит от одной только мысли об этом. — Голос Эндрю становится громким, но он замечает это и продолжает уже тише: — Ты выжила из своего ненормального ума, — заявляет он и делает шаг назад. Хотя теперь он уже почти шепчет, тон его очень жесткий. Он делает глубокие вдохи и медленно, принужденно выдыхает, как учат на занятиях йогой.

— Знаешь что? Я не хочу сейчас касаться этой темы. Ты пьяная. К счастью, у меня хватит здравого смысла на нас обоих. Я просто сделаю вид, что ты меня не обижала. Сделаю вид, что ничего этого не было. — Эндрю отворачивается. — Пока, Эмили. Желаю тебе удачи, — говорит он; пара ничего не значащих слов, брошенных через плечо. И запоздалые мысли.

— Но, Эндрю… — Фразу закончить мне не удается, потому что он уже идет по коридору, возвращаясь в гущу вечеринки, чтобы потеряться в толпе костюмированного балагана.

Разыскав Джесс, я говорю ей, что нам пора домой. Немедленно. Едва взглянув на мое лицо, она тут же бежит за нашими пальто. Вернувшись, она берет меня за локоть и ведет к выходу.

— Ты в порядке? — шепчет она мне, улыбаясь фальшивой пьяной улыбкой. Она понимает достаточно, чтобы стараться не привлекать к нам внимания.

— Нет. Не в порядке. Даже ни капельки не в порядке, — говорю я. До сих пор я сдерживала бурю своих слез. Больше, впрочем, терпеть уже нет сил, и я только рада, что мы успели дойти до входных дверей.

Перед тем как уйти, я бросаю последний взгляд назад. Не могу удержаться. Я вижу, что Эндрю снова беседует с Кариссой, головы их наклонены друг к другу — карикатура на флирт. Я замечаю, что в другом углу парень в диадеме целуется с кем-то, о чье белое тело сминается его искусственный лист салата. Я показываю на них Джесс.

— Не может быть! — восклицает она. — Просто не могу поверить.

И только тогда, когда я вижу эту сцену для невзыскательного зрителя, ставшую кульминацией цепочки выборов, которые привели меня к данному моменту, — Король Бургер имеет успех у женщины в костюме Королевы молочных продуктов, — у меня начинают литься слезы.