Изольда оставила бесплодные попытки.
— Вечер прошел прекрасно. А теперь мне нужно обсудить с тобой кое-что еще. Я собираюсь отремонтировать мансарду, сделать там две небольшие спальни и две ванные комнаты. И тогда мы сможем устроить гостиницу-пансион, как наша соседка Поппи. Все равно мансарда пустует.
— Поступай, как считаешь нужным, — ответил дедушка. То же самое он говорил до болезни. Правда, сейчас граф не помнил о банкротстве семьи Коссовичей.
— Ты не хотел бы погостить у друзей на время ремонта? — продолжила она. — Пыль и шум, которые поднимут строители, вряд ли пойдут тебе на пользу. Обещаю, что это быстро закончится.
В прежние времена дедушка мог возразить, но сейчас он стал послушнее и ограничился вопросом:
— А к кому мне поехать?
Выбор был невелик. Многие до сих пор не могли простить графу скандального разоблачения. Изольда позвонила адмиралу в отставке. Его племянник держал конный завод в одной из соседних стран. Племянник и его жена, врач-терапевт, были рады пригласить к себе графа Коссовича.
Изольда заглянула в строительную компанию и уговорила менеджеров принять срочный заказ.
— Ты у нас стала настоящей хозяйкой. Вся в делах, — заметила Анни, когда она вернулась домой.
— Не волнуйся, тебе хватит работы, — улыбнулась Изольда.
Радоваться рано, но она вырвала дедушку из цепких рук Натана. Хотя бы на время. Колье, конечно, может позвонить племяннику адмирала, но время их общения резко ограничится.
Отдохнуть Изольде не удалось: едва она легла в постель, раздался звонок в дверь.
Выйдя на лестницу в халате, девушка с изумлением смотрела на позднего гостя.
— Я не вовремя? — поинтересовался Филип. Он удивился, застав невесту в начале десятого в халате, с мокрыми после душа волосами. — Ты ведь ждала меня, правда?
Линдси говорил с некоторым раздражением, которое возмутило Изольду.
— Прости, но у меня был сумасшедший день: переговоры со строителями, подготовка дедушкиной поездки. Он уезжает завтра с друзьями Бернарда. Замоталась ужасно, вот и забыла, что ты должен прийти.
Филип широко улыбнулся, проведя рукой по ее щеке:
— Прекрасная новость. Мой хитрый котенок.
— Хитрый котенок? Я?
— Не знаю, сколько бы еще я смог смотреть без слез на то, как ты выполняешь все капризы графа и круглые сутки сидишь у его постели. Старик очень изменился после того выстрела. Лишь вчера вечером ко мне вернулась прежняя, веселая, необыкновенная Изольда. Я понял, что нас еще ждет впереди много прекрасных дней.
Филип, похоже, решил, что Изольда отправляет дедушку к друзьям, чтобы посвятить все свое время ему. Не хотелось обижать старого друга, но ее ждали более важные дела, чем общение с Филипом и посещение светских вечеринок.
Филип, улыбнувшись еще шире, взял Изольду за руку и увлек через ближайшую открытую дверь в небольшую гостиную. Захлопнув дверь, он сбросил с нее халат, крепко обнял и начал покрывать страстными поцелуями ее губы, щеки, золотистые волосы.
Порыв остался безответным. Она вздохнула.
— Мне жаль, но я стала другой. Прежняя Изольда исчезла и больше не вернется. Могу объяснить, зачем я попросила Бернарда забрать дедушку. Я не хочу, чтобы Натан Колье продолжал расспрашивать графа о войне и о партизанском отряде. — Изольда расправила ночную рубашку, Филип продолжал обнимать ее, ничего не понимая. — Колье загорелся идеей написать книгу про моего дедушку. Ты знаешь, что он обычно пишет. Короче говоря, Натан хочет выдать очередную порцию лжи. Дедушка оказался единственным, кто выжил в одном из последних сражений партизанского отряда. Как ты понимаешь, Колье не собирается делать из него героя.
— Ну и что? — после нескольких секунд молчания спросил Филип. — Пусть пишет. Исторические события. Они никого не касаются.
— Меня касаются, — возразила Изольда. — Я найду способ остановить его.
На щеках Филипа появились красные пятна, он заговорил, постепенно переходя с шепота на крик:
— Тебе не кажется, что ты зациклилась на этом Колье? Признайся, ты ведь думаешь о нем каждую минуту?
— Я могу забыть о нем через минуту, — возмутилась она. — Как только он оставит нас с дедушкой в покое.
Но Филип продолжил свой гневный монолог. Натан был прав, у него действительно намечался двойной подбородок.
— Все считают меня дураком потому, что я тебя не бросил, потому, что вместо благодарности терпеливо сношу твои выходки. Лучшего предложения у тебя не будет, можешь мне поверить… да, ты уже не прежняя Изольда, и сейчас уже мало кто на тебя польстится. Друзья, родственники, которые советовали не связываться с тобой, были правы! А я, единственный, оказался глупцом.
Она вдруг вспомнила родителей Филипа; его мать с надменным, жестким лицом; пыхтящего, вечно надутого отца, копию Филипа, только старше. Представив, какой праздник будет сегодня в доме Линдси, Изольда невольно улыбнулась. Она могла улыбаться и дальше, но Филип раздраженно вскрикнул:
— Не смей надо мной смеяться!
Изольда вовремя отступила, иначе он оттолкнул бы ее.
Не говоря больше ни слова, Линдси с грохотом захлопнул за собой входную дверь. Анни, стоя у лестницы, спокойно наблюдала за происходящим.
— Я так и знала, что этим кончится, — сказала она.
— В таком случае ты провидица, — пожала плечами Изольда.
— Выпьешь что-нибудь? Стаканчик горячего молока с ложечкой рома, например?
— Лучше с двумя.
Надежда, что Колье останется в неведении относительно поездки графа, угасла, когда тот пожелал проститься с молодым человеком и отправил Анни за ним.
Натан не замедлил явиться. Мужчины дружески попрощались. Этот момент оказался самым ужасным и болезненным для Изольды. Особенно когда дедушка, пожимая ему руку, перевел взгляд на внучку и сказал:
— Вы же не оставите без внимания эту юную леди, дорогой друг?
— Ни на минуту, — заверил Натан.
Изольда с трудом сдержала негодование.
Несколько минут они постояли, глядя вслед удаляющемуся автомобилю, потом Изольда быстро направилась к крыльцу. Хотя ей нечего бояться! Саймона Колье интересует граф Коссович, а не его внучка, едва ли просьба дедушки воспринята им всерьез. Прошлой ночью Колье сказал все, что хотел, и видел ее неприязнь.
С утренней почтой пришло несколько писем. Просматривая бумаги, Изольда задумалась. Сегодня Натан тепло, даже с некоторой долей сочувствия попрощался с дедушкой. Граф Коссович стар и болен. Много ли дней ему отпущено судьбой? Надо попросить Колье отложить публикацию.
Изольда постучала в дверь Поппи и, едва Макшейн открыла, спросила:
— Он дома?
