– Но на Интерпол ты больше не работаешь.
Это был не вопрос, а утверждение, но Доминик все равно ответил.
– Верно, – улыбнулся он. – Теперь я, если так можно выразиться, частный предприниматель.
Последние слова окончательно развеяли мрачную атмосферу, а злобный и опасный незнакомец вновь превратился в красивого, очаровательного и невероятно загадочного кузена.
Когда час спустя Джина провожала Джека до двери, она по глупости озвучила эту мысль:
– А я и не знала, что Доминик был агентом под прикрытием.
– По-моему, фраза «под прикрытием» по умолчанию означает именно это.
Джина как-то совсем не ожидала такого тона.
– Наверное. – Она удивленно приподняла бровь. – Но все равно, даже ты не станешь спорить, что все это похоже на очередную серию фильмов про Джеймса Бонда.
– Как скажешь. Ты устала?
Такая резкая смена темы разговора заставила Джину моргнуть, но при этом она поняла, что совсем не устала. Наверное, она просто привыкла работать допоздна. А может, это необычный разговор ее так взбодрил.
– Да нет. А что?
– Я остановился совсем рядом, в «Экселсиоре». Не хочешь немного со мной прогуляться? Мы так и не обсудили прошлые выходные.
Здравый смысл подсказывал, что нужно отказаться. Сперва ей самой нужно было бы во всем разобраться, а лишь потом что-то обсуждать. Но, к счастью, здравый смысл никогда не имел над ней власти, и, стоило только Джине взглянуть в карие глаза, как она начала мечтать лишь о том, чтобы на пару часов остаться наедине с Джеком. А еще лучше не на пару часов, а на всю ночь.
Решив, что в теплую летнюю ночь пешая прогулка гораздо приятнее поездки в такси, Джина повела Джека привычными дворами. Когда они проходили мимо музея естественной истории, Джина коснулась руки Джека, и он нежно сжал ее руку в ответ. В лифте отеля они оба уже не могли сдержаться от поцелуя.
Ладно, кого она пытается обмануть? Нельзя же вечно списывать горящий в ней огонь на разбушевавшиеся гормоны. Все дело в Джеке. В одном лишь Джеке, а все остальное уже давно не имеет никакого значения.
С трудом дождавшись, когда за ними наконец-то закроется дверь в номер, Джина прильнула к Джеку.
– Надеюсь, именно на это ты и рассчитывал, когда предлагал прогуляться, – выдохнула Джина, стягивая с него рубашку.
– И как ты только догадалась? – улыбнулся Джек, задирая ей футболку.
Чтобы застонать, Джине хватило всего лишь одного прикосновения теплых пальцев к груди.
– У тебя же здесь где-нибудь есть кровать? – спросила она, оглядывая роскошную прихожую.
– А ты в этом сомневаешься?
Ухватив Джину за руку, он отвел ее в не менее роскошную спальню с огромной кроватью под балдахином и шелковыми простынями.
Уложив Джину на кровать, Джек быстро снял с себя всю оставшуюся одежду, и она уже в который раз залюбовалась мускулистым подтянутым телом. Не в силах более сдерживаться и чувствуя нестерпимое желание прикоснуться к нему руками и попробовать на вкус, Джина перекатилась на живот, встала на колени и прикоснулась к его члену. Под ее пальцами Джек напрягся, мгновенно приблизившись к высшей точке наслаждения. Желание Джины увеличилось в несколько раз. Неужели Джек настолько ее хочет, что ему достаточно всего одного поцелуя и легчайшего прикосновения?
Не в силах больше с собой бороться, Джина склонила голову и начала ласкать его губами. Джек, сколько мог, терпел ее ласки, но, чувствуя, что уже дошел до предела, осторожно оттолкнул Джину и, повалив на подушки, наконец-то сделал то, о чем весь вечер мечтал. Пометил эту женщину как свою собственную.
Повалившись на кровать, Джина охотно раздвинула ноги, и не заставляя себя упрашивать, Джек вошел в нее одним мощным движением, и Джина охотно приподняла бедра, двигаясь ему навстречу. И так много-много раз.
Когда застилавший разум красный туман рассеялся, Джек наконец-то открыл глаза и посмотрел на лежавшую под ним уставшую, но довольную Джину.
Джину, которая до сих пор не переставала его удивлять и поражать. Джину, которой удалось затмить собой все остальное.
Как обычно, проснувшись, Джек мгновенно пришел в себя, машинально прислушиваясь к смутным ночным звукам. Рядом тихонько сопела Джина, улыбнувшись, Джек осторожно убрал с себя ее ногу и вылез из-под одеяла. Подобрав валявшуюся на полу одежду, он натянул трусы и брюки и подошел к окну полюбоваться неторопливо просыпающимся городом.
Задумчиво разглядывая величественное здание музея естественной истории, Джек постарался вспомнить, когда в последний раз ему было так хорошо и спокойно. Когда все казалось таким правильным.
Что ж, похоже, это было еще при Катрине. Если не раньше.
Предательская мысль закралась в разум раньше, чем Джек успел от нее отгородиться. Лишь находясь рядом с Джиной, он готов был признать горькую правду.
Катрина была настоящим сгустком чистой энергии. По натуре спортивная, она всегда обожала соревноваться и всей душой отдавалась выбранному делу, и Джеку волей-неволей приходилось напрягать все силы, чтобы двигаться с ней вровень.
Но смог бы он всю жизнь прожить в этом бешеном ритме? Или сгорел бы?
Или на каком-то этапе они все равно нашли бы то, что ему теперь так легко и просто удалось найти с Джиной и для чего он еще не успел подобрать верного слова? Это не покой, не умиротворение и не стабильность. Да и о какой стабильности вообще может идти речь, когда дело касается Юджинии Амалии Терезы Сен-Себастьян?
А еще остаются неясные чувства к растущему внутри ее ребенку. Разумеется, то, что она носила под сердцем его ребенка, сильно сказывалось на их отношениях. Да и могло ли быть иначе?
Но сейчас он думал не об этом. Джек думал о Джине и только о Джине.
Черт! Ну почему он не может просто признать очевидное? Он ее любит. Любит такую, какая она есть. Со всеми недостатками и причудами, от которых порой готов завыть в голос. Любит даже ее непробиваемое упрямство, а на душе теплеет при одной лишь мысли, что он проснется с ней рядом… а потом еще раз… и еще…
Резко развернувшись, Джек вернулся к кровати:
– Джина, проснись.
Недовольно протянув что-то невнятное, она зарылась носом в подушку.
– Пора вставать.
– Что… – Повернувшись к Джеку, она сонно на него посмотрела из-под падавших на лицо волос. – В чем дело?
– Сядь на минутку.
Джина лениво перекатилась на бок и слегка приподнялась:
– Надеюсь, ты хочешь сказать мне что-нибудь хорошее. – Убрав непослушные пряди, она до груди закуталась в простыню.
– Ладно, надеюсь, тебе понравится. Я люблю тебя и хочу каждый день просыпаться с тобой рядом. Проблема лишь в том, что никто не знает, долго ли мы пробудем вместе. – Джек осторожно взял ее руку в свою. – Никаких гарантий нет и быть не может. Это знание далось мне нелегкой ценой, но… Ты… мы должны каждую секунду бороться за те крупицы счастья, что нам доступны. Я понимаю, ты еще не разобралась со всем, что творится в твоей жизни, но…
