Себастиан помог Фелисити сесть в кресло на колесиках. Медсестра передала ей ребенка, и Себастиан покатил кресло по коридору. Следовавшая за ним медсестра несла сумку Фелисити и букет гвоздик. Посетители принесли в палату Фелисити море цветов. Покидая клинику, она раздарила их медперсоналу, оставив только букет розовых и белых гвоздик, которые принес ей Себастиан. Фелисити хотела отвезти их домой.
Запрокинув голову, Фелисити снизу вверх взглянула на Себастиана.
— Спасибо, что заехал за мной, — поблагодарила она его.
— Не мог же я допустить, чтобы ты уехала домой на попутной машине! Как бы ты голосовала с ребенком на руках?
Подойдя к лифту, Себастиан нажал на кнопку вызова. Вскоре двери распахнулись, и он вкатил кресло в кабину. Фелисити надулась, ей не понравились слова Себастиана.
— Почему ты все время подтруниваешь надо мной? Ты не любишь, когда я благодарю тебя?
— О Боже, эту женщину кто-нибудь когда-нибудь заставит замолчать?! — воскликнул он.
— Ты, во всяком случае, постоянно пытаешься это сделать.
— Однако согласись, все мои попытки терпят провал.
Двери распахнулись, и Себастиан выкатил кресло в длинный коридор. Стрелки на стенах указывали путь к выходу, но Себастиан не обращал на них внимания. Он прекрасно ориентировался в клинике без посторонней помощи.
Машина Себастиана была припаркована на стоянке для посетителей и пациентов.
— Кстати, сегодня я ночую у тебя, — заявил он, останавливая кресло рядом с машиной.
Слова Себастиана ошеломили Фелисити. Медсестра, поставив сумку на землю, взяла из ее рук ребенка. Фелисити молчала, потеряв дар речи. Себастиан помог ей сесть в машину и поставил сумку в багажник. Медсестра передала Фелисити спящего младенца, попрощалась, и машина тронулась со стоянки.
— Ты что-то сказал о своих планах на сегодняшнюю ночь, — промолвила наконец Фелисити, решив, что ослышалась. — Или я неправильно поняла тебя?
Себастиан пожал плечами. На его взгляд, он выразился предельно ясно.
— Врачи назначили тебе какой-нибудь курс укрепляющей терапии? — спросил он, выезжая на улицу, запруженную транспортом.
— Не уходи от ответа, — сказала Фелисити. — Так что ты имел в виду?
— Я имел в виду именно то, что сказал. Сегодня я ночую у тебя.
Фелисити пора было привыкнуть к непредсказуемым поступкам Себастиана. Она усмехнулась. Неужели он не понимает, что его слова звучат двусмысленно?
— Не кажется ли тебе, что твое решение несколько неожиданно для меня?
Себастиан искоса взглянул на нее. Он не любил недосказанности и неопределенности и поэтому всегда напрямик шел к своей цели. Но сейчас Себастиана смущали те чувства, которые он испытывал к своей невестке. Он не мог признаться ей в них. Фелисити наверняка не поняла бы его.
Разве Фелисити виновата в том, что его влечет к ней? Она была вдовой, только что родившей ребенка, и, конечно, ее сейчас обуревали совсем другие эмоции. У Себастиана не было никаких надежд на взаимность. Впрочем, он не собирался перекладывать свои проблемы на кого бы то ни было. Себастиан считал, что сам во всем со временем разберется.
— В этом нет ничего неожиданного или странного, — заявил он. — Ты родила четыре дня назад и еще не вошла в роль молодой мамы. Тебе может потребоваться срочная помощь. Поэтому я решил переночевать сегодня у тебя.
Фелисити вынуждена была признать, что Себастиан совершенно прав. Она действительно со страхом думала о том, что останется одна в квартире с крошечным ребенком. А что, если возникнет какая-нибудь непредвиденная ситуация и она не справится с ней?
— И ты добровольно вызываешься помочь мне? — удивленно спросила она.
Себастиан не сводил глаз с дороги. Чтобы вести машину в этом сплошном потоке то тормозящих, то вновь набирающих скорость машин, требовалась предельная осторожность.
— А разве, кроме меня, может еще кто-то вызваться помочь тебе? — проворчал он.
Какой отвратительный у него характер! — подумала Фелисити. Он не желает быть вежливым и обходительным, даже предлагая помощь.
— Кроме нас с тобой в машине находится только грудной ребенок, — сказала Фелисити. — Правда, он еще так мал, что не способен даже пеленки себе поменять.
Выражение лица Себастиана было непроницаемым.
— На мой взгляд, его молодая неопытная мать тоже вряд ли способна сделать это, — заметил он, не поворачивая головы.
Он опять ушел в себя, с горечью подумала Фелисити. Снова спрятался от меня за глухую стену.
Фелисити не понимала, почему Себастиан делает это. Что он пытается скрыть от нее? Она не могла и мысли допустить, что он испытывает к ней какие-то особые чувства. Себастиан любил только Верену, свою дочь. Для всех остальных его сердце было навсегда закрыто.
Ее охватило отчаяние. Фелисити отдавала себе отчет в том, что питает к Себастиану нежные чувства. Любовь к нему давно проснулась в ее душе. Но она так и останется безответной.
— На курсах нас учили пеленать младенцев, — обиженным тоном сказала Фелисити. Ей было неприятно, что Себастиан считает ее не готовой к выполнению материнских обязанностей. — Кстати, мужья моих сокурсниц тоже приобрели эти нехитрые навыки.
Себастиан знал, что теория и практика — разные вещи.
— Вы научились пеленать кукол, а не новорожденных, — с усмешкой заметил он. — С младенцами справляться намного труднее. Я знаю это по собственному опыту.
Вообще-то Себастиан не любил рассказывать о том, что менял пеленки своей дочери, когда та была в младенческом возрасте. Ему казалось, что это портит его имидж, наносит вред авторитету. Но ради Фелисити он был готов пожертвовать своим имиджем.
Чтобы поменять пеленки новорожденному, требовалась не только особая ловкость, но и довольно много времени. И Фелисити следовало знать об этом.
Фелисити удивленно взглянула на него. Она с трудом могла представить себе Себастиана с детской присыпкой в одной руке и грязной пеленкой в другой.
— Ты действительно умеешь менять пеленки? — недоверчиво спросила она.
Себастиан пожал плечами.
— Да, мне пришлось заниматься этим, когда родилась моя дочь, — сухо сказал он.
— Неужели?
Себастиан уловил насмешку в голосе Фелисити и понял, что сейчас она начнет подтрунивать над ним.
— В этом нет ничего необычного! — сердито воскликнул он.
Фелисити понимала, что она единственный человек, которому Себастиан рассказал об этом, и ее тронуло его доверие.
— Ты меня постоянно удивляешь. Мне кажется, что я знаю тебя уже довольно хорошо, но каждый раз ты преподносишь мне все новые сюрпризы.
Себастиану были приятны ее слова. Он не хотел бы, чтобы его считали открытой книгой. Себастиан был по натуре скрытным человеком, не любившим выставлять чувства напоказ и афишировать свою личную жизнь, имевшую для него первостепенную важность.
