Профессор не солгал: полёт начался плавно и приятно, и главное — от седла исходило сильное тепло, окутав продрогшего Акселя спасительным облаком. Внизу мигом промелькнули верхушки елей; не прошло двух минут, как глазам мальчика открылась большая снежная поляна, окружённая лесом. Но высился на ней не охотничий домик, а целый двухэтажный дом с ярко освещёнными окнами и вовсю дымящей трубой. Акселю на миг показалось, что он слышит звуки рояля. Вдруг дверь отворилась, и с крыльца спустился бородатый человек в свитере, похожий на лесника, за ним — большая овчарка. Озабоченно поглядев на тёмно-свинцовое небо сквозь летящего Фибаха и его свиту, человек зашагал через поляну к поленнице. Собака не двигалась, насторожённо принюхиваясь, а затем, подняв тругольную морду к небу, яростно залаяла.
— Профессор! — крикнул Аксель. — Вы пролетели! Пора садиться!
Но Фибах словно оглох и не повернул головы. Аксель рванулся в седле и тут же обнаружил, что его зад и ноги словно примёрзли к туловищу Амалии. «Свалиться я вам не дам… меры уже приняты…» — всплыли в его памяти такие заботливые слова! Мальчик попытался натянуть поводья и затормозить, прекрасно зная, что всё равно не бросит Кри, но поводья словно окаменели. Воздушная армада с каждой секундой на большой скорости удалялась от обещанного очага и ночлега куда-то во тьму и бурю над горами.
— Помоги-и-и-те! — закричал Аксель, слабо надеясь, что человек с овчаркой — настоящий хозяин лесного дома — хотя бы услышит его. — Спаси-и-и-те!
Фибах оглянулся, оскалил зубы, весело подмигнул дрожащему от стыда и гнева мальчику и спокойно повернулся к нему спиной в мелкую клеточку. Аксель бессильно откинулся в седле и закрыл глаза. Слёзы отчаяния медленно ползли по его щекам. Поверить хоть на секунду такому мерзавцу! Так легко дать себя провести! Лишь одна мысль немного облегчала его терзания (хотя вряд ли это можно было назвать оправданием): если бы даже он не поверил профессору, Фибах всё равно нашёл бы средства его принудить. Если уж такая махина, как Шворк, которая может прихлопнуть этого замухрышку одним ударом лапы, терпит от него побои… Шворк… да, это теперь единственная надежда. У него с детьми общий враг, а значит, они друзья! Надо разгадать тайну этой собачьей покорности, сделать так, чтобы пёс ещё раз восстал против своего мучителя! Аксель покосился на пуделя, который летел словно во сне, полуприкрыв глаза и распластав по воздуху хвост и лапы. Может, его загипнотизировали? В окошке на его боку горел свет. Кри, наверно, сейчас уже умылась, переоделась в сухое и одиноко ужинает, не беспокоясь, что они летят так долго. Даже ни разу не выглянет в окно, глупая! Какая же она ещё маленькая… «Я всё равно её спасу», — в который раз сказал себе Аксель, стиснув зубы.
Они летели уже почти час. Кругом окончательно стемнело, выл ветер, и где-то на горизонте вспыхивали молнии. Но летучие слуги профессора Фибаха, видно, были защищены от непогоды чем-то посерьёзнее седла-грелки: Аксель не чувствовал кругом ни малейшего дуновения. Потом они попали в сильную грозу, но ни одна капля дождя не задела летящих. Между ослепительными вспышками молний силуэты Шворка и «цыпочек» казались мальчику вырезанными из чёрной бумаги, и ему всё чаще чудилось, что он видит затянувшийся кошмарный сон. А внизу, насколько он успевал разглядеть при тех же вспышках, тянулись вершины диких, скалистых гор — ни огонька, ни дыма, ни крыши…
Наконец Элоиза с ненавистной горбатой тенью на спине медленно начала снижаться. Кругом посветлело: буря осталась позади. Аксель напрягал глаза, силясь различить какую-нибудь поляну или дом, но под ними было лишь тёмное узкое ущелье, да ещё, кажется, без прохода впереди. Так и оказалось, когда все приземлились на берегу горной речки, в которую с огромной высоты низвергался небольшой водопад. Стена, по которой он сбегал, была каменным тупиком, изрезанным морщинами и ложбинами, и напоминала гигантскую лестницу из утёсов.
Как только лапы Амалии коснулись земли, Аксель почувствовал, что седло больше не приковывает его к себе. Спрыгнув на землю, он подбежал к Фибаху и, размахивая кулаками перед его приплюснутым носом, закричал:
— Лгун!!!
— Никакой лжи, — спокойно ответил профессор, мило улыбаясь. — Всё, что я обещал, вы получите… и даже больше.
— Вы снова украли нас! Сперва ваш пёс, теперь вы! И вы ответите за это!
— Мой дорогой мальчик, — лицо Фибаха не изменилось, только над левым глазом задёргалась какая-то жилка, — я уже объяснил твоей не по возрасту прыткой сестричке, что мой зонт — очень неприятная штука. И она это сразу поняла. А ведь она младше тебя! На первый раз я тебе прощу, но впредь хорошенько подумай, прежде чем оскорбить профессора Фибаха. Тем более, что сейчас ты находишься в мире, где нет ни законов, ни полиции… Ясно?
— Закон есть везде! — твёрдо заявил Аксель. — И он вас накажет!
— Интересно, за что? — оскалился Фибах. — Да, я передумал и решил поместить вас обоих в более комфортабельные условия. Ты что же, вообразил, что в небольшом охотничьем домике найдётся место для такой псины, как Шворк? А здесь мы в гостях у моего друга, и у нас будет сколько угодно места и времени для бесед…
— Не о чем нам беседовать! — крикнул Аксель. — Верните нас домой!
— Беседовать есть о чём, — холодно ответил профессор. — У меня к вам обоим серьёзное деловое предложение. С родителями вашими мы свяжемся сегодня же, и ты сам сможешь им сказать всё, что хочешь. Вплоть до своего нового адреса и телефона! Но они, я уверен, люди куда более разумные, чем ты, и не станут спугивать твою удачу и сию минуту требовать тебя назад. К тому же, повторяю, я здесь не у себя, и способ твоего возвращения домой будет теперь решать мой старый друг. Ну, доволен?
— Здесь? Где — здесь? Тут же ничего нет! Эти скалы, что ли, — мой теперешний адрес? — Аксель решил тянуть время и утаить, что не верит больше ни одному слову Фибаха.
— Вот именно, — подмигнул тот. — Смотри внимательно…
Он вытянул вперёд правую руку и быстро щёлкнул короткими жилистыми пальцами:
— ДЕНОТРЕФФ!
Не успел он договорить, как огромный, наполовину вросший в каменную стену утёс дрогнул и со слабым гулом, похожим на гудение органа, начал поворачиваться вокруг своей оси. Аксель зачарованно смотрел на ожившие горы. Утёс повернулся, и мальчик увидел перед собой фасад небольшого, спрятанного в скале замка. В бугристой толще необработанного камня были прорезаны стрельчатые окна, освещённые изнутри тусклым зеленоватым мерцанием. Зазубренную вершину замка-скалы венчали две остроконечные башенки.
— Добро пожаловать в Потусторонний замок! — торжественно провозгласил Фибах.
ГЛАВА VIII. ОБЩЕСТВЕННЫЕ КОЛОДЦЫ И ЛИЧНЫЕ ДУХИ
Нижняя часть скалы распахнулась, и к ногам гостей выдвинулась гранитная лестница с низкими пузатыми перилами. Взглянув на эти перила, Аксель судорожно сглотнул: каждая балясина была маленькой каменной статуей чудища из телевизора.
— Спасибо! — раздался за спинами профессора и Акселя спокойный голосок Кри. — Всё это очень вовремя. Если честно, то я устала и хочу спать…
